Злой

Было темно, горели уличные фонари. Генек притормозил на остановке возле улицы Нови Свят и стал лихорадочно озираться вокруг: в этом людном месте нужно было переходить к действиям. Но тут произошёл настоящий скандал. Тот самый парень в берете решил покинуть автобус. Он вышел через заднюю дверь, грубо оттолкнув какую-то пани. И вдруг раздался крик. Все выглянули в окна с правой стороны. Парень в берете, необыкновенно сильный, плечистый и высокий, стоял у входа в автобус и кричал как ребёнок. Над ним наклонился огромного роста человек и дёргал его за ухо, как мальчишку. Все в окнах широко раскрыли глаза от удивления, но зрелище не прекращалось: парень в берете стоял, пойманный за ухо, и вопил от боли, а наклонившийся над ним великан громко приговаривал:

— Ах ты, невоспитанный, невежливый мальчишка! Как это можно толкнуть пожилую даму, не извиниться перед ней, да ещё и обругать её грязными словами? Как это можно! Будешь? Говори, будешь?

После этого от отпустил ухо, пнул легонечко парня в берете и влез в автобус. От его лёгкого пинка парень отлетел, ударился о стену ближайшего здания и едва удержался на ногах. Генек Шмигло поехал дальше.

Великан, который в этот момент расплачивался со Скурчиком, казалось, заполнил всю заднюю часть машины. Это было великолепное тело, щедрое, огромное и массивное. Две детали бросались в глаза: заботливо ухоженные длинные бакенбарды и откинутый воротничок a la Словацкий под расстёгнутым пальто.

Едва лишь могучий пассажир вошёл в автобус, как шесть человек, которые плавали в алкогольном тумане, мгновенно протрезвели и начали тихо шептаться между собой. Один вылез на углу Ординатской, пятеро поехали дальше, но взгляды пяти пар глаз, нацеленные в могучую силу пассажира, сидевшего посредине, приняли особенно острое, настороженное выражение.

На углу Крулевской у Скурчика глаза полезли на лоб от удивления: в автобус вошёл парень в берете, вместе с тем, что вышел раньше, на углу Ординатской. Они молча заплатили и сели сразу же за пассажиром с бакенбардами, который, углубившись в свои мысли, совсем не обращал внимания на происходящее за его спиной. Скурчик пробрался вперёд и тихо предупредил Генека:

— Будет драка… Смотри, эти хулиганы… — Он коротко проинформировал Генека о создавшейся ситуации. — К-как они это сделали? — волновался кондуктор.

— Обычным способом, — спокойно ответил Генек. — Поймали такси.

На остановке рядом с Театральной площадью машина опустела. Впереди сидели двое солдат с девушками, посредине — пассажир с бакенбардами, за ним — парень в берете со своим соседом; позади — тесная компания: пять молчаливых сжавшихся фигур с поднятыми воротниками, держащих руки в карманах.

Скурчик сел на своё место и нервно закурил сигарету. «Как начнётся базар, ничего не поделаешь, закрою дверь», — подумал он с отчаянием. Генек передвинул небольшое зеркало, которое положил перед собой: так он видел всё, что происходило в салоне за его спиной. Солдаты тискали девушек и тихо с ними разговаривали. Пассажир с бакенбардами, мечтательно дремал. Автобус выехал на площадь Гжибовского, проехал её и стал приближаться к Тёплой.

— На голову! — крикнул внезапно парень в берете. — На рыло! Готовь, Манек!

В руках одного из семерых внезапно оказался мешок, который схватил за другой конец неопрятного вида блондин. Резким согласованным движением они натянули мешок на голову пассажира с бакенбардами. Парень с большим красноватым лицом вскочил на сиденье и сильным ударом по замотанной мешком голове свалил великана в узкий проход между сиденьями. Тут заскрипели тормоза. Генек Шмигло вылетел, как из пращи, с большим французским ключом в руках и кинулся в заднюю часть автобуса.

Семеро хулиганов пинали и каблуками вбивали железный пол лежавшее навзничь тело. Из мешка доносилось громкое болезненное сопение, огромное тело лежало неподвижно, стиснутое сиденьями, обессиленное ударами, пинками, резкой неожиданной болью. Генек поднял вверх ключ и… упал на тело в мешке. Почувствовал, что его сильно ударили по затылку. На мгновение потерял сознание. Потом, как сквозь туман, услышал крик:

— Бежим!

И собрав остатки сил, поймал кого-то за ногу. Затрещали задние двери. Их выламывали крепкие руки.

— Скурчик! Держи двери! — опомнившись, выкрикнул Генек. Одним прыжком он добрался до своего места, завёл мотор и выехал на слабо освещённую улицу Твардую. В машине никого уже не было, девушки во время драки насильно вытащили растерявшихся солдат.

— Скурчик! — закричал Генек дрожащим голосом. — Закрой двери и не выпускай этого подонка!

Скурчик не двигался с места, бледный от страха. На подножку автобуса вскочила какая-то тёмная щуплая фигура. Скурчик вместо того, чтобы крикнуть, как обычно: