Злой

— Пан председатель, — Жичливый принуждённо улыбнулся и понизил голос, — что мне вам объяснять? Вы сами прекрасно знаете, что такое торговля фруктами и овощами, особенно сезонная. Товар быстро портится, его надо доставить вовремя. Наши центральные организации — это громоздкие машины. Небольшая прибыль там, небольшая тут — как-то можно жить… Очень сознательные люди работают в этом балагане в сезон, достаточно глянуть на физиономии за лотками.

— И что из этого? — холодно спросил Меринос.

— Видите ли, пан председатель, мы обратились к председателю нашей «Мазовецкой клубники» и пришли к выводу, что нам нужна помощь и охрана. А то иногда едет транспорт, прицепится кто-то — много их здесь. Не опомнишься, как продашь ему такой хороший товар за гроши. Иначе уничтожат, превратят товар в кашу. И кому жаловаться?

— А вы, пан, что, не знаете адреса ни одного комиссариата милиции? — Меринос безразлично играл серебряным карандашом. — Вот здесь телефонная книжка. Можете поискать.

Жичливый брезгливо отмахнулся.

— Что такое милиция по сравнению с вашей защитой, пан председатель? Ну, сами скажите, разве я могу разговаривать с милицией, когда такой товар чаще всего переправляется с поддельной накладной да ещё и с фальшивой печатью? — Жичливый играл на откровенность, его лицо даже перекосилось от стараний убедить Мериноса.

— А если пан председатель возьмёт нас под свою опеку, — он повысил голос с внезапной, подчёркнутой серьёзностью, — то и лучшие печати, наверное, найдутся, и лучшие накладные на фирменных бланках. Наверняка.

Какое-то мгновение царило напряжённое молчание. Жичливый вытер платком пот со лба.

— Недоразумение, пан Жичливый, — холодно ответил Меринос. — Кто-то вас неправильно ориентирует. Ваши афёры с паном Метеором и Крушиной мне неизвестны, а вас, вспомните-ка хорошенько, я знаю исключительно по Анину, где я когда-то покупал редиску и порей с вашего огородного хозяйства, приезжая туда на маёвку.

— Д-д-а? — совершенно растерялся Жичливый. Он не припоминал высокой фигуры Мериноса на фоне своих парников, но сила взгляда его собеседника была такова, что сейчас он и вправду не мог бы поклясться, что не продавал ему ранние овощи.

— Я ничего общего не имею с такими афёрами, пан Жичливый, — строго продолжал Меринос. — Поскольку вы, наверное, не знаете, с кем говорите, — я вам напомню: вы сидите против председателя кооператива «Торбинка».

— В самом деле, пан Меринос… Ясное дело, пан председатель… об этом знают все в Варшаве, наверняка знают… Но…

— Никаких «но», — резко оборвал его Меринос. Приветливая улыбка вдруг озарила его лицо, и он добавил: — А впрочем, поскольку вы, пан, кажется, человек энергичный, мужественный и честный, что видно по вашему лицу, могу дать вам добрый совет. Просто как кооператор кооператору.

— Слушаю, пан председатель, слушаю…

— В Варшаве все знают, что эти дела решает только гражданин Кудлатый. Найдите с ним общий язык, пан Жичливый.

На лице Жичливого отразился страх. Он встал, потом снова сел, старательно вытер лицо платком.

— Но как это сделать? Гражданина никто в глаза не видел. Только… в Варшаве говорят… — пролепетал он, пытаясь схитрить, — что пан председатель имеет возможность… что он мог бы… но… — поспешно добавил он, — так говорят немногие. Очень немногие и, как бы это сказать… только лучше всех информированные… В конце концов, может, это и грязные сплетни… Я уже и сам не знаю… — беспомощно закончил он.

— Ошибка, — со спокойной вежливостью ответил Меринос. — О пане Кудлатом я знаю столько же, сколько и вы, пан. О многих людях в Варшаве говорят, что они его видели, и о вас, пан, тоже так говорят в кругах огородников. Между тем вы же сами знаете, что это неправда. Я и в глаза его не видел.

Ему начинали уже надоедать бездарные хитрости Жичливого. «В сегодняшней ситуации надо удерживаться от расширения производства. Поосторожнее с новыми компаниями…» Меринос уже собирался закончить разговор, когда его вдруг осенило.

— Любезный пан Жичливый, — вдруг сказал он, приветливо улыбаясь. — Не смог бы кооператив «Мазовецкая клубника» организовать одно дело? Скажем, весеннюю ярмарку ранних огородных культур, новые образцы салата и шпината, выращенные пригородными огородниками к началу сезона?

Жичливый будто сбросил с себя растерянность, что-то похожее на проблеск интеллекта мелькнуло в его глазах.

— С помощью пана председателя можно было бы… Прекрасная мысль! Начало сезона под девизом «Мазовецкая клубника».

— Я думаю, это можно будет сделать, — твёрдо заверил Меринос, вставая. — Хорошо, пан Жичливый, я подумаю над вашим делом. Возможно, я вам и помогу. Как кооператор кооператору. А пока — до свидания…

Он широко улыбнулся и подал Жичливому руку. Тот несколько раз низко поклонился и вышел. Меринос позвонил. Вошла Анеля.

— Анеля, — приказал он, — позови-ка мне Крушину.

— Пришёл инженер, — сообщила Анеля.

— Прекрасно. Попроси ко мне и пана Вильгу.

— Уже сделано, пан председатель, — ответила Анеля официальным тоном.