Злоключения на острове Невезения

Уже сумерки подступали, когда автобус въехал в Уремовск. Марья Кузьминична решила сойти у торгового центра, чтобы потом пересесть на троллейбус, но, пока она добиралась до водителя, автобус успел проехать по проспекту пару кварталов. Выйдя из автобуса, стала оглядываться, соображая, в какую сторону двинуться. И увидела, что у неё за спиной светится неоновая вывеска «Hotel». Она подумала, что неплохо бы устроиться в гостинице и не ехать с ночёвкой к сёстрам Воловым. Она некоторое время топталась на перекрёстке, взвешивая все «за» и «против»: центр города, до больницы всего пара остановок, да и вещевой рынок недалеко; улочка, куда следовало свернуть к гостинице, пешеходная, с хорошо отреставрированными одно- и двухэтажными особняками XIX века, в старинном здании номеров, наверное, немного, так что, скорее всего, стоят они недёшево. Ладно, за спрос денег не берут!

Портье, милая молодая женщина, в ответ на вопрос о наличии недорогого номера цену назвала немаленькую, но и не заоблачную; не поняв реакции Марьи Кузьминичны, спешно добавила, что это с завтраком.

– Тогда вообще прекрасно, – махнула рукой Марья. – Оформляйте на двое суток.

Протягивая ей магнитную карточку, портье извинилась, что идти по коридору довольно далеко, и окно номера находится над служебным входом в ресторан, поэтому после девяти утра её может побеспокоить хлопанье дверью:

– Но зато есть и плюс: напротив вашей комнаты за дверью без номера – служебная лестница, которая выведет вас к ресторану, а ещё вы сами можете воспользоваться служебным входом и через хоздвор выйти на улицу Гагарина.

– Как удачно! Моя больница на ней. Это что, у вас такое длинное здание?

– А вы подумали, что в старинном особняке? Нет, это удачный новодел. Нам запретили выше второго этажа строить, так архитекторы исхитрились на целый квартал вглубь дворов растянуться.

Войдя в номер, она оценила его по достоинству: двуспальная кровать, дверь между прихожей и комнатой, чтобы никакие шумы из коридора не побеспокоили, просторный санузел, даже с биде и фен. А шумная ресторанная дверь? Она отодвинула штору и хмыкнула: была бы юной девицей, озаботилась сохранением чести и достоинства. Прямо под окном – пластиковый полукупол, водружённый над тамбуром служебного входа.

Высушив волосы после душа и переодевшись, она покрутилась перед зеркалом и осталась довольна. Хоть сейчас в ресторан! Кстати, не мешало бы поесть. Начало шестого, время подходящее. Не будет она экономить, разыскивая кафе подешевле!

В конце коридора обнаружилась дверь без номера, скрывавшая узкую служебную лестницу. Спустившись по ней, Марья Кузьминична оказалась в широком коридоре прямо перед стеклянными дверьми ресторана, автоматически открывшимися перед ней. Зал был пуст, только у входа пожилая супружеская пара допивала кофе, да ближе к бару ещё один стол был занят. Два плотных кавалера и очень худая высокая черноволосая девушка. Марья Кузьминична невольно задержала на ней взгляд. Вот явно незнакомая, но в то же время на кого-то знакомого похожа!

В это время к ней подошла официантка и пригласила сесть через стол от этой троицы. Марья Кузьминична просмотрела меню, отметив, что кофе слишком дорогой, решила выпить его после ужина в номере, благо разовые пакетики с собой имелись, быстро сделала заказ и попросила сразу принести счёт, извинившись за неурочный визит. «Нет-нет, никакого беспокойства, мы открываемся для посетителей в шесть, но постояльцев обслуживаем без перерыва», – улыбнулась девушка.

Она ещё только приступила к салату, когда за соседним столом начал разгораться скандал. Выкрикивал оскорбления один из мужчин, невнятно бубнил успокаивающе другой, тихо оправдывалась девушка. Наконец она встала и попыталась выбраться из-за стола. Скандалист вскочил и отвесил ей пощёчину. Девушка заскулила и пошла к выходу. Он нанёс ей боксёрский удар в грудь, и она рухнула на стул, скорчившись от боли.

У Марьи Кузьминичны в висках застучало от бешенства. Она положила вилку, вышла из-за стола и двинулась к соседям. В пылу ссоры они этого не заметили.

– Эй ты, дерьма кусок, – негромко сказала она. – Ну-ка, повернись!

– Чего тебе, бабка?

Рука у Марьи Кузьминичны была тяжёлая. Ещё в бытность её хирургической медсестрой приходилось иногда дежурить в травматологии. Среди тамошних пациентов наибольший процент пьяных, да и «белочка» не редкость. Поэтому она никогда не ждала, когда ей прилетит, и всегда успевала ударить первой. А в последние годы ей приходилось воевать с запоями Маруськи и менее частыми пьянками старика Рясова. На этот раз сил прибавила ярость. Оплеуха была такой, что скандалист рухнул на пол, опрокинув стул. Когда он поднялся с налитыми кровью глазами, она сказала:

– Ну, подними на меня руку. Здесь камер понавешено! Это будет самый популярный ролик на ютубе! Пузатое ничтожество среднего пола бьёт старуху! А до этого – молодуху. Нашёл достойных соперников! Жаль, мужиков тут нет, с ними бы ты себя иначе вёл! Молодец среди овец, а против молодца – и сам овца.