Злолушка или Сестрицы - тоже люди (СИ)

34

Через два дня, я, как и обещала Марку, поговорила с Лилей по поводу работы. Игнатьева, что без зазрения совести подслушивала наш разговор, покрутила пальцем у виска, а вот сама Лиля как-то странно улыбнулась и, смущенно поправив на носу очки, произнесла:

— Хорошо, я не против.

Опешили мы обе. Я от такого удивительно быстрого согласия (Лиля даже про условия работы ничего не спросила), а Игнатьева просто от возмущения.

— Что значит, ты не против? — мы сидели в коридоре перед аудиторией, и Ника снова напрочь забыла о том, что разговаривать, даже возмущаясь, можно всего лишь в полтона.

— Не кричи, — поспешила успокоить подругу Лиля.

Она оглянулась и растерянно улыбаясь косившим на нас глаза одногруппникам. Подруга тоже поняла, что возмутилась чрезмерно громко и повторила уже тише, но не менее грозно:

— Что значит, ты не против?

— Да ну, а что здесь такого? — отвела глаза Лиля. Ее пальцы зарылись в длинную рыжую косу и взволнованно затеребила ее. Я задумчиво прищурилась, наблюдая за девушкой.

— А тебя не смущает, что за тобой всякие там поклонники неуравновешенные охотятся? — поинтересовалась Вероника. — Нет, не смущает? Как ты на работу ездить собралась? Да еще и в клуб!

— Ник, ладно тебе, — я тронула подругу за локоть в безуспешной попытке успокоить. Успокаиваться Игнатьева не собиралась и только сильнее взъерошилась:

— Да что «ладно»? Я за нее беспокоюсь, а она тут в омут с головой с разбега ныряет! Были бы еще мозги в это голове, цены бы ей не было!

Я рассеяно переводила взгляд с разозлившейся Вероники на потерянную Лилю. А последняя, совершенно неожиданно повысила голос. Не сильно, но достаточно для того, чтобы повергнуть нас с Игнатьевой в шок:

— Ника, не кричи! И вообще, Марк обещал, что защитит, если что-то случится…

Ника замерла на полуслове, а Лиля осеклась. Щеки девушки покрылись пунцовым цветом, и она поспешно опустила взгляд на туфли.

— Ты уже разговаривала с ним?

— «Защитит» значит…

В один голос воскликнули мы.

— Разговаривала, — смущенно ответила мне Лиля, — он звонил сегодня утром и сам предлагал работу. И да, Ника, защитит.

— Подруга, ты влюбилась что ли? — охнула я.

Странный блеск в глазах Синицкой, и ее пунцовые щеки выдавали подругу с головой.

Лиля покраснела еще сильнее и упрямо вздернула подбородок:

— Кира, не неси чушь. Я видела его три раза, как я могла влюбиться? Он просто… — она замялась, — он просто мне понравился. И он мне помогает. И ему сейчас нужна помощь, вот я и решила сделать доброе дело.

Ника глухо застонала сквозь зубы и вцепилась пальцами в волосы:

— Дожили, — бурчала она себе под нос, и уже громче, обращаясь к Лиле проговорила, — а ты хоть знаешь, подруга, чем эти добрые дела обычно заканчиваются? Ты вообще видела этого Марка? Хоть представляешь, что он может мутить там в своем клубе?

— Ника, прекрати, он не такой.

— Фу, как пошло, — скривилась Игнатьева. — Ты романов любовных перечитала? А вроде умн… Лиля! Лиля, стой, куда пошла?!

Но Синицкая не слушала подругу, удаляясь прочь по коридору. Одной рукой она держала сваливающийся с плеча рюкзак, а второй зло утирала слезы.

— Куда она? — повернулась ко мне опешившая Игнатьева. — Что я такого сказала?

Удивление в глазах блондинки было искренним, девушка действительно не понимала, чем могла обидеть подругу.

— Много чего сказала, — покачала я головой.

Мне тоже не понравился взгляд Лили, когда она говорила о Марке, но дело было вовсе не в его репутации или дурацких догадках. Просто я помнила скандальную Лику, с которой, как я знаю, у Золотова все еще были отношения. Пусть фиктивные, но все же отношения. Однако Игнатьева сильно перегнула палку. Не помню, чтобы за три года дружбы Лиля хоть раз ссорилась с кем-то из нас или обижалась на наши не всегда уместные шутки. Честно говоря, поведение Синицкой обескуражило, хотя виновата в этом точно была не она.

— Нет, вы умные такие, — разозлилась Ника, — да ты видела этого Марка? Бабник и мажор! И нашу Лилю! Да ее обидеть, как два пальца об асфальт!

— Вот ты только что ее и обидела, — тоже повысила голос я, уже не обращая внимания на откровенно наблюдающих за нами одногруппников.

Громкий голос непонятно с чего разозлившейся подруги уже раздражал. Вероника сейчас делала то, что случалось не раз с начала нашей дружбы и постоянно вызывало ссоры: девушка душила своей заботой, довольно грубо перегибая палку и совершенно искренне не понимая, почему нам от этой заботы так хочется сбежать. Чаще всего от Игнатьевой перепадало мне, а сейчас вот и Лиля попала под раздачу.

Ника поджала губы. Она явно хотела сказать что-то еще, но сдерживалась, из-за чего тяжело дышала, будто только что вернулась с физкультуры.

— Ты сейчас взорвешься, — ох, лучше бы появившийся рядом с нами Князев просто промолчал.