Злолушка или Сестрицы - тоже люди (СИ)

На лавочку упала брендовая сумочка нежно-бежевого цвета. Ее хозяйка, стройная миловидная блондинка в стильном брючном костюме и в сапогах на смертельно-опасной, на наш с Лилькой взгляд, шпильке, грациозно уселась рядом и послала нам воздушный поцелуй.

— Привет, Ник, — улыбнулась Лиля, а я только фыркнула:

— Ничего подобного! Просто мне кажется, я одна тут вижу истинную сущность этой…

Девчонки переглянулись и дружно покачали головами.

— Кира, — осторожно начала Синицкая: — Ты же даже не пробовала поговорить с Ритой по-человечески. Может, не такой уж она и плохой человек, как ты себе нафантазировала.

— Я два года с ней только и делаю, что разговариваю! — отозвалась я, краем глаза замечая, как аудитория начинает наполняться людьми. Видимо, началась пара. — Эта даже не волк в овечьей шкуре! Это целый гремлин!

Вероника прыснула, а Лиля покачала головой:

— Зря ты так. Неужели ты думаешь, что твоей маме лучше, когда вы ссоритесь? Нет. И, если все это из-за Макс… — девушка осеклась и густо покраснела, а Вероника состроила рожу и запустила в нее плюшевым пеналом.

Я же молча уткнулась в тетрадь, понимая, что спор бесполезен. Тем более пара действительно началась.

В кабинет вошла Нина Александровна, прозванная студентами простой, но очень ёмкой и правдивой кличкой — Грымза. Она обвела аудиторию грозным взглядом и принялась отмечать присутствующих.

— Прости, — донесся до меня виноватый шепот Лили. — Кира, я не хотела.

— Забей, — отмахнулась я, утыкаясь в конспект.

2

Сосредоточиться не получалось. Голову заполнили воспоминания двухлетней давности, когда моя любимая мама привела в дом красавца мужчину и представила своим будущим мужем. Мой родной отец много лет назад бросил нас в непростой ситуации, и я всегда желала маме счастья. Она пережила многое, пытаясь поставить на ноги не очень-то талантливую дочь, которая, к тому же, оказалась не самым простым подростком. Готский прикид и проколотый нос были меньшим злом, среди всего, что я творила в сопливом юношестве. Поэтому я искренне обрадовалась, что и мама, после долгих страданий, наконец, влюбилась.

С первого разговора дядя Андрей мне понравился. Добрый мужчина чуть за пятьдесят, с прекрасным чувством юмора и искренней симпатией в сторону мамы. Мы с ним даже подружились, и я от чистого сердца благословила скорую свадьбу. А на росписи я впервые встретила ЕЁ.

Невысокая, хрупкая блондинка с миловидным лицом и большими голубыми глазами вплыла в зал регистрации и приковала к себе взгляды. Короткое небесно-голубое платье с пышной юбкой и убранные в простую, но изящную прическу светлые кудрявые волосы делали ее похожей на сказочную принцессу. Её очарованию поддалась бы и я, если бы Андрей не подвел скромно улыбающуюся незнакомку и торжественно не произнес:

— Кирочка, знакомься, это Рита — моя дочь и твоя новая сестра.

Мы пожимали друг другу руки, а меня не покидало глупое детское ощущение, что я обнимаюсь с гремучей змеей, которая почему-то притворилась милым ужиком. Она много смеялась, называла меня новой сестренкой и была до неприличия милой, сражая на повал всех вокруг себя. А я никак не могла избавиться от ощущения фальшивости улыбки.

После истерики на следующий день подруги предположили, что на фоне стресса у меня развилась паранойя. Я тоже начинала так думать, поэтому решила приглядеться к девушке, прежде чем делать поспешные выводы. Но, Боже, кто бы знал, насколько я оказалась права…

Рита Березина заполонила собой весь мир. Родственники, выслушав историю бедняжки-сиротки, росшей без матери, намертво влюбились в нее, постоянно повторяя, как внимательно я должна быть к новой сестре. Дядя Андрей сдувал с нее пылинки и пел дифирамбы о ее «таланто-красоте» всем вокруг, включая меня и мою маму. Дошло до того, что они оба начали приводить ее в пример, тактично подчеркивая мои невеселые «успехи» в учебе и нелюбовь к платьям. Ее доброта стала настоящей легендой во дворе новой квартиры, куда мы переехали сразу после регистрации отношений родителей.

Рита была цветочком. Подкармливала бродячих кошек и собак, помогала в приютах, занималась волонтерством и училась на самую благородную профессию — врача. А еще она улыбалась. Улыбалась, улыбалась и улыбалась. И эта ее чертова улыбка выбешивала так, что я нередко с трудом сдерживала совершенно не свойственное мне желание кинуться в драку.

У меня никогда не было покладистого характера, и, как бы не пыталась сдерживаться, скоро в наш дом пришли скандалы. Да, ссоры чаще всего начинала я, но Рита доводила до кровавого слюноотделения, когда на мои колкие фразы печально улыбалась и тяжело вздыхала вместо того, чтобы резко ответить. Конечно же, я стала ссориться с мамой и с Андреем, но это оказалось никчемной ерундой, по сравнению с тем, что произошло прошлым летом…

— Денисова, очнись.

Острый локоть Вероники врезался мне в бок, и я удивленно встрепенулась. Подруга странно крутила глазами и пыталась что-то показать подвижной мимикой.

— У тебя нервный тик? — вкрадчиво поинтересовалась я у Игнатьевой.