Злолушка против! (СИ)

   Вопреки всему страха почти не было. Лишь жгучее любопытство пополам с предвкушением и лёгкой тревогой. Меня еще никто не обнимал так, что бы я чувствовала себя абсолютно безвольной, покорной чужой воле,и при этом, что самое странное, в безопасности, словно так и нужно было. Эмоции бунтовали, мысли путались, самообладание грозило вот-вот осыпаться осколками, точно разбитое зеркало.

   – Познакомитьcя, Зларис, - прошептал лорд Аларик, обжигая шею дыханием. - Не познать . Пока что.

   Его губы лег?о, почти невесомо мазанули по коже, прихватили мочку уха. Даже от этого едва уловимого касания меня бросило в жар, а колени предательски ослабли. ?сли бы лорд меня не держал, вполне могла сейчас сползти к его ногам. От этой мысли щёки снова опалило смущением. Нет-нет, мне совершенно не нравилось происходящее, наверняка виновато было коварное вино, выпитое в компании не менее коварного отчима… Ещё одно прикосновение губ к шее, не поцелуй, скорее, его предвестник, и я, помимо воли, подалась следом, желая продлить новое ощущение, разобраться ?аконец, какие эмоции оно вызывает. Но жених легко удержал меня, неспешно продолжая своё чёрное дело. Сердце уже не просто бешено колотилось, оно грозило проломить рёбра и ускакать ко всем ширрхaм подальше от этой комнаты и своей глупой хозяйки. Я мучительно кусала губы, стараясь сдержать дрожь, не рухнуть в манящую бездну, куда меня та? любезно подталкивал лорд Аларик. А он всё дразнил прикосновениями,так ни разу и не поцелoвав по-настоящему, щекотал тёплым дыханием, пробуждая внутри непонятное и оттого пугающее томление. Щёки полыхали так, что от них можно было поджигать свечи, в горле пересохлo, кожа – даже там, где клятый сугроб и не думал её касаться – стала настолько чувствительной, что от прикосновения ткани платья хотелось застонать. Доигралась! Разбила лёд и теперь тону в прозрачно-зелёной воде, не в силах совладать с течением.

   В какой–то миг требование разума сопротивляться окончательно затихло и из моей груди вырвался слабый, едва слышный стон. И в тот же момент мучительная ласка прекратилась, а снежный лорд отступил на шаг.

   – Всё ещё считаете, что я не могу рассуждать о страсти? - иронично осведомился он.

   Почему-то именно эта фраза придала мне сил, а разум вмиг вырвался из оков сладкой патоки.

   – Вы хорошо знаете женщин, лорд ?ларик, – произнесла я так спокойно, как только могла. — Но речь шла о вашей страсти, а её я не заметила, хотя самоконтроль, несoмненно, оценила. И попрошу не лапать меня с высокой целью переубедить : вы только что упустили первый и единственный шанс.

   Лорд, может, и не собирался меня переубеждать, но в этот раз я решила действовать на опережение. Упредила так упредила, зеленоглазый сугроб даже не дёрнулся в мою сторону. Несколько секунд смотрел на меня, а затем вернулся в кресло и вновь потянулся к бокалу.

   – Вы правы, Зларис, – бросил он тем же равнодушным тоном, что и в самом начале нашей беседы. - Я редко теряю самоконтроль. А теперь, если вы выяснили всё, что хотели, оставьте меня наедине с моим счастьем и идите спать. Силы вам завтра пригодятся.

   Заботливый какой! Беспокоится, что бы молодая жена выдержала и брачную церемонию и брачный пир и вообще весь долгий день. И не только день. От последней мысли снова пересохли губы и я едва удержалась от желания совсем не по–благородному увлажнить их кончиком языка. Нет-нет-нет, никакой брачной ночи с врагом!

   – И вам прекрасных снов, - процедила я, выходя из комнаты.

   Сама не понимала , каких чувств во мне сейчас больше: облегчения, что он меня отпустил, разoчарования, что так и не поцеловал,или же обиды, что не получилось добиться того, за чем я приходила: заставить его отказаться от завтрашней свадьбы. Решила, что всё-таки обиды. И вообще – лорд Аларик только что надо мной издевался самым бессовестным образом, а это нельзя оставлять безнаказанным. Будет ему свадьба, раз так хочет. А потом я добьюсь развода. Сам даст, еще и уговаривать будет. Маленькое зло давно выросло, но до поры дремало. И его только что пробудили.

***

Утро началось плохо. Во-первых, безбожно рано даже для меня, классического жаворонка, пoтому что к передаче во вра?еские руки, в смысле, к свадебному обряду меня готовили со всей старательностью, начиная от омовения и натирания дорогими маслами и заканчивая причёской, а на всё это уходила прорва времени. Во-вторых, когда служанки уже занимались причёской, в апартаменты явился пронырливый остроносый человечек столь неприметной наружности, что я обнаружила его присутствие лишь когда он подал голос. Сей достойный лэрт велел служанкам немедля покинуть комнату после чего вкрадчиво поинтересовался, сохранила ли я девичью честь . Это было последней каплей в чаше моего терпения. Увы, остроносый наглец ловко увернулся от брошенной в него расчёски и прежде чем я успела запустить в него ещё чем-нибудь, выпалил:

   – Лэртис, не сочтите за оскорбление! Это поручение его величества! Он понимает, что поспешный брак может вызвать ненужные пересуды и милостиво желает оградить ваше имя от грязных сплетен.