Злом за зло (СИ)

Стремясь увести своего врага от города, волшебник полетел вниз по течению, держась русла реки, но не опускаясь слишком низко - то и дело Наль пытался дотянуться до него, выплескивая из себя гигантские волны. Следом за улетающим магистром ринулся и колдун со своими питомцами, река бешено ударялась о берега там, где двигался его водяной столб. Крылья Орла выдавали все, что могли, несли серого волшебника в ночи между тучами и землей так быстро, что дождевые капли причиняли боль, ударяя Тобиуса в лицо. Капюшон сорвало с головы, седые пряди промокли и липли к черепу, а он летел и летел, преодолевая удары ветра, пока рев стихии позади нарастал. Решив, что пора, магистр метнулся вправо, отдаляясь от реки, и опустился на луг подле трех небольших холмов. Он смотрел, как Наль, словно живое существо переваливается через высокий берег, формируя из своих вод нечто монструозное.

Дух Оры, как сам Тобиус назвал заклинание, к которому решился прибегнуть, был рожден на дальнем севере, в орийской колдовской традиции. Тамошние шаманки, заклинательницы духов свирепой зимы, повелительницы ледяных ветров, знали толк в том, каков должен быть холод, чтобы промороженные кости ломались словно стеклянные. Старуха Орза была, пожалуй, самой старой и сильной из их породы, но и она не выстояла против огненного бешенства Тобиуса, когда он вырвался из заточения и едва не уничтожил обитель конани. Побежденная и ослабшая, Орза стала учить его обращению с ледяными чарами, рожденными из воды и воздуха. Хотя особых высот в этом серый маг не достиг, все же кое-чему он научился. Складывая последние напевные мотивы и завершая светящееся в воздухе энергетическое плетение, он влил в Дух Оры свою гурхану и приготовился к результату... когда заклинание развалилось. Словно ледяная паутина, угодившая в огонь, оно растаяло без следа, просто не сработав, не получившись. В ярости Тобиус пересчитал всех ахогов, проклиная себя за то, что не практиковал ледяные чары так давно! Создавать Дух Оры заново уже не хватало времени, нужно было защищаться.

Река выбралась на сушу в образе огромного водяного элементаля, и сотни топлецов полезли на берег, повинуясь воле своего господина. Надвигалась целая армия. Маг со свистом втянул ртом воздух, задержал дыхание, погружая разум в состояние безмятежного покоя, а потом выдохнул.

Когда его глаза раскрылись, в них сверкали взбудораженные искры, и две молнии вырвались наружу, ветвясь и извиваясь, прошивая тела чудовищ насквозь. Двигаясь зигзагами, мгновенно меняя позицию, перемещаясь на десятки шагов, он раздавал боевые заклинания гроздьями, сеял смерть тут и там, испепелял Магматическими Копьями, кромсал Воющим Клинком, сотрясал и сминал Ударными Волнами. Бешеный зверь из огня и молний перемалывал орду чудовищ, издавая треск, вой, рык, визг и стон, Астрал волноваться, земля горела, дождь превращался в пар, не успевая коснуться почвы, а боевой маг в какой-то безудержной ярости работал посохом, расщепляя топлецов на элементарные частицы, разрывая Железным Вихрем, испепеляя Топором Шааба.

Водяной элементаль, покорный воле колдуна-создателя, начал изменять свою структуру, он принял обличие исполинского колосса с человеческим торсом и головой речного ящера, а из распахнувшейся пасти ударила мощная струя грязной воды, несшей в себе огромные валуны, поднятые со дна Наля. Попав под этот поток грязи и камня, серый маг рисковал погибнуть, невзирая ни на какие защитные заклинания, поэтому он разорвал дистанцию и сплел чары Незримости, прячась за одним из холмов. Тобиус достал книгу заклинаний, и вскоре вокруг него появилось полторы дюжины его собственных простейших реплик, которые поднялись в воздух и принялись атаковать элементаля со всех сторон как стая назойливых насекомых. Оригинальный же волшебник сотворил заклинание Равные Братья, призывая две своих полных копии. Двойники, стоило им лишь появиться, немедленно перенеслись в разные места - обладая тем же разумом, что и сам Тобиус, они знали, что от них требуется.

Выиграв немного времени, серый магистр вновь прибег к Духу Оры. С каждой новой словоформулой, с каждым следующим жестом он ощущал, как ледяное спокойствие выдворяет из него все постороннее, все теплое и мягкое, оставляя лишь холодный твердый лед. Творя заклятие во второй раз, он действительно понимал, что преуспевает, ибо оно явственно преображало его сущность. Кожа волшебника побледнела, став похожей на белый мрамор с голубоватыми прожилками вен, глаза будто застлала белая вьюга, ресницы и брови поросли пушистым инеем, а мокрые пряди волос обратились сосульками. Сбросив Незримость, Тобиус двинулся в направлении беснующегося элементаля, и все белело там, где он проходил, и капли дождя превращались в снежинки.