Зловещая тайна

Искусно оправленные камни образовывали цветы, ослепительно сверкавшие в свете свечей и казавшиеся живыми. Леди Брекон вложила блистающую диадему в руки Кэролайн.

— Мой свадебный подарок вам, моя прелестная будущая невестка.

— О нет, как я могу принять такое?

— Это мое желание, — твердо сказала леди Брекон. — Это моя собственная вещь и лучшее, что я могу вам дать.

— Благодарю вас от всего сердца, — отозвалась Кэролайн и снова наклонилась поцеловать леди Брекон.

Взяв вуаль, она простилась с леди Брекон и направилась к двери. Доркас распахнула ее перед Кэролайн и, к удивлению девушки, последовала за ней и в коридор. Она явно хотела ей что-то сказать, причем так, чтобы не слышала леди Брекон, и Кэролайн ждала, пока она заговорит. Доркас выглядела более худой и угловатой, чем когда-либо, но, когда она заговорила, голос ее звучал мягче, чем обычно:

— Я хочу пожелать вашей светлости счастья.

— Благодарю вас, Доркас.

— Вы его найдете, миледи, потому что вы обладаете редкой отвагой, — сказала вдруг Доркас. — Не бойтесь, если кое-что покажется вам странным.

— Благодарю вас, Доркас, — серьезно отвечала Кэролайн. — Я постараюсь не бояться.

— Постарайтесь, миледи, — сухо продолжала Доркас. — Иногда все оказывается не таким, каким может показаться.

Кэролайн хотела спросить, что означало это загадочное замечание, но не успела она задать свой вопрос, как Доркас отступила в спальню леди Брекон и осторожно закрыла за собой дверь.

Кэролайн вернулась к себе. Мария ожидала ее, все еще в состоянии крайнего возбуждения.

— Миледи, ума не приложу, куда вы делись. А что это у вашей милости в руках?

Кэролайн подала ей вуаль и тиару.

— Помоги мне надеть это.

— Миледи, какая красота! — воскликнула Мария и, не переставая щебетать, принялась закреплять вуаль на голове Кэролайн сверкающей тиарой.

Кэролайн не слушала ее. Она думала о приветливости леди Брекон и неожиданных словах поддержки от Доркас. Нет, она ничего не побоится!

Вэйн может быть сердит на нее, но по крайней мере в этом своем гневе он забыл о прежнем намерении — удалить ее из своей жизни.

Как бы это ни было тяжело, какие бы ужасы ни ожидали ее, все было лучше, чем разлука с ним, говорила себе Кэролайн. Она так верила в свою любовь, настолько была убеждена, что они с Вэйном созданы друг для друга, что его тайна, которую она скоро сможет разделить с ним, не внушала ей опасности. Она была абсолютно уверена, что их соединила сама судьба и что в конце концов все устроится лучше, чем если бы они встретились где-нибудь в обществе.

Вспоминая свое равнодушие к восхищавшимся ею мужчинам, Кэролайн задавала себе вопрос: полюбила ли она Вэйна так глубоко, с такой всепоглощающей страстью, если бы они познакомились где-нибудь на балу и он принялся бы ухаживать за ней с той учтивостью, элегантностью и изысканностью, которые свойственны великосветским романам.

Почему-то это казалось ей маловероятным.

Нет, их любовь должна была быть именно такой, тревожной и пылкой. Может быть, пройдя испытания трудностями, она только станет сильнее и, очистившись и возвысившись, останется с ними навсегда.

Мария отступила на шаг полюбоваться своим искусством.

— Ну, вот, миледи, я кончила. Никогда еще я не видела вашу милость такой красивой!

Кэролайн в первый раз с тех пор, как села за туалетный столик, взглянула на себя в зеркало. Мягкие таинственные кружевные волны обрамляли ее лицо, не затеняя в то же время блеск ее волос. Бриллиантовая тиара венчала ее голову. Это украшение удивительно шло к ее изящной стройной шее и подчеркивало ее манеру гордо поднимать подбородок. Оно придавало ей царственный вид.

Да, она была прекрасна, но было нечто большее, чем красота, в глубине ее глаз, в ее вздрагивающих нежных губах. Это было лицо девушки, оказавшейся на перепутье жизненных дорог, вступающей в пору женственности со всеми ее тайнами.

Откровения, увиденные ею на собственном лице, на секунду заставили Кэролайн закрыть глаза. Торжествующая и смятенная, полуребенок-полуженщина, где-то между небом и землей, она все же ощущала уверенность в себе, уверенность, дарованную самой сильной из всех человеческих страстей.

— Который теперь час?

Мария взглянула на часы на камине.

— Без одной-двух минут полночь, миледи.

Не успела она договорить, как раздался громкий стук в дверь. Мария открыла ее: на пороге стоял Джеймс.

Сознавая торжественность момента, он был серьезен и даже ни разу ей не подмигнул.

— Его светлость шлет вам поклон. Он ожидает вашу светлость внизу.

Мария закрыла дверь и повернулась к Кэролайн.

Слезы уже давно стояли в ее глазах, но теперь, при взгляде на свою госпожу, она откровенно расплакалась:

— О миледи, миледи!

— Утри слезы, Мария, — спокойно сказала Кэролайн. — Ступай в часовню, я хочу, чтобы ты видела церемонию. Я последую за тобой тотчас же.

— Да, миледи, — прорыдала Мария, — но кто поведет вас к алтарю? О, если бы только его светлость господин маркиз был здесь! И что он только скажет, пропустив самый важный день в вашей жизни?

Кэролайн положила ей руку на плечо.