Зловещая тайна

— Да, ведь он тоже был безумен, — отвечал лорд Брекон. — Еще в молодости у него была какая-то неприятность в Оксфорде. Его приятеля нашли мертвым при крайне странных обстоятельствах. Доказать ничего не удалось, и в последующие годы мой почтенный родитель стал явно осторожнее. Но когда мне было три года, родилась Кэсси. Мне сказали, что при виде ее в нем проснулось дремавшее годами безумие. Моя мать была очень больна после рождения Кэсси, и от нее скрывали уродство ребенка. Когда она достаточно окрепла, чтобы узнать правду, ей сказали, что девочка умерла. Только няня и старый Миггс с женой знали ужасную тайну.

Кэсси приготовили помещение в башне и держали там в надежде, что она скоро умрет. Но сумасшедшие живут дольше, чем нормальные люди, и Кэсси действительно отличается превосходным здоровьем.

Но, как я уже говорил, с ее рождения у отца появились странности. Он стал находить почти неестественное наслаждение в охоте и еще стал блуждать ночами по округе. В лесу нашли труп браконьера, и было ясно, что его убили. Один из моих опекунов был известный врач. Теперь он уже умер, но тогда он рассказал мне, как постепенно стал подозревать отца, как напросился в замок в гости, чтобы спасти, если возможно, старого друга от самого себя. Потом, в припадке гнева, потому что ему плохо вычистили сапоги, отец убил своего камердинера. Это было преднамеренное убийство. Он стегал его хлыстом, пока тот не потерял сознания, а потом заколол его ножом. Найдя убитого в спальне отца и понимая, каковы могут быть последствия, его друг взял на себя ответственность предложить ему, как я нахожу, единственно достойный выход.

— Какой же? — спросила Кэролайн.

— Он уговорил его покончить с собой. Зарядив своими руками пистолет, он сказал отцу, что тот должен сделать, а сам удалился. Когда он рассказывал мне об этом, он сказал, что ничему в жизни так не радовался, как звуку того выстрела. Когда отец умер, всю эту историю замяли. К счастью, камердинер был иностранец и его родственники не стали наводить справки или поднимать шум. Отца похоронили с большой пышностью, и никто, кроме опекунов, не знал правды о его смерти, хотя кое-какие слухи и ходили. Были приняты все меры, чтобы сохранить происшедшее в тайне от моей матери.

Точно так же, как от нее скрыли существование Кэсси, они утаили от нее и то, что ее муж — убийца.

Я узнал об этом два года назад и сожалел только об одном: почему они не промолчали из уважения и к моим чувствам. Теперь наконец вы знаете, что за будущее ожидает меня, Кэролайн, — безумие и сознание того, что со мной может случиться то же, что с отцом. Скоро и у меня появится страсть убивать и убивать до тех пор, пока меня не отправят на виселицу.

— О нет, Вэйн, нет! — слабо вскрикнула Кэролайн.

— Да, — сказал он мрачно, — но я не боюсь взглянуть правде в глаза. Теперь вы понимаете, почему я не дорожу жизнью. Чем раньше я умру, тем лучше. Пусть я умру с чистыми руками, не запятнанными кровью.

— Вэйн, Вэйн! Не говорите так.

Слезы текли по щекам Кэролайн, но она не обращала на них внимания. Поднявшись, она подошла к лорду Брекону и положила руку ему на плечо.

— Должен быть какой-то выход, — сказала она. — Что-то, что мы можем сделать.

— Сделать? — переспросил он. — Ничего нельзя сделать, остается только терпеливо ждать конца.

— Я не верю, я никогда не поверю, — страстно проговорила вдруг Кэролайн. — Это жестоко и несправедливо. Бог милосерден, он…

— И вы можете верить в бога, допустившего рождение Кэсси? — спросил лорд Брекон.

— Да, — не задумываясь отвечала Кэролайн. — Кэсси ничего не знает, не чувствует. Я прошу справедливости не ради Кэсси, а ради вас, Вэйн. Вы молоды, вы в здравом уме!

— Пока!

Было что-то настолько зловещее в его ответе, что Кэролайн могла только безудержно разрыдаться. Но если ее слезы и тронули лорда Брекона, он и виду не подал.

— Что же, ваша светлость, — сказал он после небольшой паузы, — это было для вас тяжелым открытием, но оно не должно вас излишне беспокоить. Вам нечего бояться, а светские развлечения скоро сгладят впечатления от всех этих ужасов. Мой лондонский дом в вашем распоряжении, и средств у меня, к счастью, достаточно, чтобы удовлетворить любой ваш каприз.

Кэролайн отняла руки от лица.

— Как вы можете говорить так? — спросила она с презрением. — Неужели вы думаете, что пустые развлечения смогут заставить меня забыть все это… и вас?

На последнем слове ее голос дрогнул, но лорда Брекона это не тронуло.

— Пожалуй, я могу вас понять, — сказал он, — ведь мне тоже трудно забыть сэра Монтегю Риверсби.

Кэролайн отпрянула, как от удара, — Как вы смеете говорить мне об этом человеке теперь, в такой момент? Я настаиваю, чтобы вы выслушали меня, мой рассказ о том, что произошло.

Лорд Брекон расправил плечи, и Кэролайн показалось, будто он стал выше ростом. С каменным лицом он произнес:

— Прошу вас, Кэролайн, избавить меня от подробностей, меня они нисколько не интересуют.

Для взвинченных нервов Кэролайн это было последней каплей. Она топнула ногой.