Зловещее наследство

— Она родила слишком рано, не так ли? Выйди, Лив, это дитя твоей внучки, а не моей. Иди, пока Габриэлла не очнулась, я позабочусь обо всем.

Предприняв энергичные усилия, они еще могли бы заставить девочку дышать. Заботливым уходом они могли бы добиться, чтоб она осталась жить…

— Аре… — начала Лив со слезами на глазах, и вышла из комнаты.

Калеб и Габриэлла никогда не увидели дочери. Мертвый ребенок был положен в гроб и погребен на кладбище. А всей семье сообщили, что ребенок родился мертвым и что девочка была отмечена проклятием Людей Льда. Сказать об этом было их долгом. Чтобы поколение Габриэллы могло чувствовать себя уверенным и рожать нормальных, желанных детей.

Габриэлла долго не могла прийти в себя от скорби. В первые дни только Калебу разрешалось быть около нее. Это было их личное горе, и они утешали себя единственной мыслью: «Что произошло — то к лучшему. Могло быть гораздо хуже». Эти слова они повторяли все время.

Когда Габриэлла несколько оправилась, она говорила с ним об этом более открыто.

— Поверь, Калеб, это лучшее из всего, что могло случиться, я знаю, о чем говорю. Отмеченные проклятием не только приносят несчастья другим, но и сами бывают глубоко несчастны. Нашей маленькой девочке сейчас хорошо там, у Бога, который не делает различия между злом и добром.

На этот раз Калеб не стал возмущаться, что Габриэлла доверяется каким-то высшим милосердным силам. А Лив и Аре пошли в церковь, где опустившись на колени, долго, искренне молились. Они вынуждены были сделать нечеловеческий выбор. Сейчас же они будут доживать жизнь, убежденные в правоте содеянного или, вернее, не содеянного. Они могли попытаться вдохнуть жизнь в только что родившуюся девочку. Но они даже не пытались сделать это. И ни с кем, кроме Бога, они не могут говорить об этом? Ибо никто не догадывался, на что они решились в тот вечер…

Они медленно брели по липовой аллее, направляясь домой. Ветер пел реквием в кронах голых деревьев. Аре вздохнул.

— Во всяком случае, будущее поколение будет жить спокойно.

— Да, — сказала Лив, спокойно распрямляя спину. — Думаю, мы должны быть благодарны, что все так произошло. Что мы тогда были одни и никто не узнал.

— Да. Представляю, если бы это случилось при Маттиасе. Проклятие бы снова пало на семью Таральда. А он страдал уже достаточно! Вместо этого несчастье ушло на ветвь Сесилии, а ее оно до сих пор щадило.

— Правда. Это могло бы произойти и с Андреасом, что было бы весьма несправедливо, ибо никто кроме тебя и твоего рода не испытал таких тяжелых ударов проклятия.

Аре кивнул.

— Ребенок, помеченный проклятием, мог родиться и у Танкреда, но хуже всего было бы, если бы он появился у Микаела, который вообще об этом ничего не знает. О, Микаел, внучек мой, сын моего любимого Тарье, где ты теперь? Тебе надо знать многое. О Людях Льда.

Лив вздрогнула.

— Слышишь, как жалуются деревья, Аре? Идет зима.

Он остановился и взглянул вверх на два самых старых дерева.

— Да. А наши деревья еще крепки, сестра.

— Я больше никогда не смотрю на них, — ответила она. — Нет, я больше думаю о другом, о великом проклятии. Когда наша несчастная семья избавится от него?

Аре улыбнулся.

— Согласно легенде проклятие может быть снято тогда, когда будет найдено место, где когда-то в XIII веке Тенгель Злой спрятал ужасный горшок, и он будет выкопан. Если верить всему этому.

— В нашей семье произошло так много удивительных событий, что будешь в это верить, сколь бы невероятным это ни казалось, — заметила Лив. — Но как отыскать это место? Оно может находиться в любом уголке Норвегии.

Они двинулись дальше. Лив и не представляла, что однажды она, немного более четверти века тому назад, держала ответ в своих руках. И положила его в железную шкатулку на чердаке. Колгрим нашел шкатулку и понял. Тарье тоже разобрался. Но оба они мертвы.

А Лив забыла, что положила дневник своей матери в шкатулку, прекрасный, разрисованный дневник, который Силье получила от Бенедикта. В нем она подробно рассказывала о жизни в долине Людей Льда. Там она начертила карту долины и дороги, которая ведет в нее. Силье точно, ничего не подозревая, описала место, где Суль видела «опасного человека». Но Тарье не видел карты потому что крошки пирожного, которое ел Колгрим, склеили страницы… А сейчас железная шкатулка была засунута под громоздкий шкаф.

— Война, наконец, закончилась, — сказал Аре. — Тридцать лет продолжалась она. А для чего? Тысячи убитых, десятки тысяч разрушенных домов. Только кое-кто из правителей, может, и прибавил к своим владениям небольшой кусочек территории. Но он ведь также умрет. Так для чего все это?

— Этот 1648 год запомнится, поверь мне! Мир перемешал государства и границы. Его величество король Кристиан скончался. Он сделал многое для своих двух стран. Были у нас короли и похуже, а может и получше. — И вдруг спросила: — Андреас не собирается жениться?

— Ему сначала надо найти женщину, — улыбнулся Аре. — Твой Маттиас гораздо старше. Он так и останется холостяком?

— Это было бы грешно, — ответила Лив.