Зловещее проклятье

— Саркофаг. Единственная вещь, которую он не мог позволить подделать. В случае с настоящей мумией остальная часть находки получила бы гораздо меньше внимания. Он взял саркофаг, который купил несколько лет назад, и с помощью Патрика придумал, чтобы он выглядел подлинным саркофагом принцессы Анхесет. Сначала я не узнала его из-за изменений, но что-то беспокоило меня в этом. В конце концов я подумала сравнить саркофаг принцессы Анкхесет с саркофагом на фотографии, сделанной первой леди Тивертон. На снимке коллекция находок и артефактов, купленных сэром Лестером. Части, которые не были изменены или повреждены в огне, идеально совпадали.

— И огонь был преднамеренной попыткой повредить саркофаг и сделать невозможным его опознать, — заключила я.

Она кивнула.

— Немного битума и повреждения от огня скрывали места, где они не могли изменить предыдущие надписи. Они думали, что этого будет достаточно, но я подозреваю, что я не была единственной, кто осознал, что это мошенничество.

— Как прекрасная брошь, что вы носили на приеме? Та, которую сэр Лестер утверждал, что раскопал?

— Ничего не стоит, — сказала она бодро.

— А диадема принцессы? — спросил Стокер.

— Подделка. Стоит не больше, чем вес золота и драгоценных камней.

— О диадеме, — начала я. Она подняла руку. — Г-н Стил любезно вернул ее. Я отправила ее обратно ему, чтобы сохранить в трасте для Фигги. Это не стоит много, но все же кое-что.

Я удивленно моргнула. — Траст для Фигги?

Ее улыбка была слабой.

— Мой муж был суеверен в таких вещах как завещания. Он сделал только одно во время своего первого брака. Поскольку предыдущая леди Тивертон сама по себе была богата, он оставил только номинальную сумму своей вдове. Положения для Фигги остаются без изменений. В случае его смерти, Фигги должна быть передана на попечение Горация Стила вместе с управлением ее наследством. Я могла бы возбудить дело в суде, но в лучшем случае это было бы сомнительно и ужасно дорого. Я рада принять ситуацию такой, какая она есть.

— Но вы ее мачеха, — утверждал Стокер. — Вы должны отвечать за девушку.

Она покачала головой. — Фигги обвиняет меня в том, что произошло.

— Это несправедливо, — сказал он ей.

— Молодые люди часто несправедливы. Но со временем, я надеюсь, она увидит, что я не совершала те подлости, которые она уверена, что я совершила. Я сделала все, что в моих силах, чтобы спасти мужа от разорения. Вместо этого я вызвала это несчастье.

— Как? — спросил Стокер.

— Я дала мужу билет на пароход, который нашла в комнате Патрика. Именно это заставило его встать с постели и пойти противостоять ему. Он нашел Патрика в процессе подготовки к бегству.

— Это был его собственный выбор — взять дело в свои руки, — мягко напомнил ей Стокер. — Он мог передать Фэйрбротера властям.

— За убийство, да. И признаться в мошенничестве, протащив свою фамилию сквозь грязь, обрекая свою дочь, чтобы об этом шептались за ее спиной до конца жизни. Нет, благослови его бог. Он пытался избавить ее от этого. Но, как я уже сказала, мой муж не очень-то был мыслителем. — Она встала и протянула руку каждому из нас по очереди. — Я уезжаю в Египет, как только смогу договориться. Я не думаю, что мы встретимся снова.

Мы вышли из комнаты для переговоров с запасными шестью минутами. Хетти внимательно посмотрела на Стокера, когда мы проходили мимо, и он помахал ей шляпой.

— Мисс Спидвелл, — позвала она. — Минутку. — Она вышла из-за стола с портфелем из пергамента. — Мы получили ваше согласие. Вы будете приняты на следующую официальную встречу через две недели. Вот информация для новых членов. Это конфиденциально.

Я взяла тяжелый пергаментный портфель и взглянула на стену, где висели фотографии участников. Прошлое и настоящее, галерея женщин достижений, женщин стойкого духа и неукротимой смелости. И, несмотря на мои опасения, я знала, что нашла свой дом. Как раз в конце было небольшое пустое пятно, незаметное, спрятанное под лестницей. — Прямо там, — сказала я Хетти.

— Простите, мисс Спидвелл?

— Вот где я хочу, чтобы висела моя фотография.

Она улыбнулась. — Добро пожаловать в Клуб Ипполиты, мисс Спидвелл.

* * *

На следующий день леди Велли пригласила нас на чай, чтобы услышать окончательный отчет о том, что она настояла назвать «дело Тивертона».

— Бедный Лесси, — сказала она, добавив в чай здоровенную порцию виски. Стокер откланялся на том основании, что он пытается отремонтировать Aérostat Réveillon, но я подозревала, что это будет бесполезной затеей. Его светлость взглянул на груды расколотой гондолы и порванной ткани — и отвернулся в отчаянии. Тем не менее, Стокер чувствовал себя обязанным попробовать, и поэтому он был занят шитьем, склеиванием и плетением под присмотром графа.

— Что станет с Фигги? — спросила леди Велли.