Зловещее Проклятие

Сэр Лестер обменялся взглядами с женой. — Как вы сказали, он американец и богат. Несомненно, вы слышали о его предприятиях — горном деле, железных дорогах, пароходах. К тридцати годам он дважды становился миллионером. Но свою деловую хватку он приобрел, если так можно выразиться, на улицах. После того, как ему исполнилось тридцать лет, он решил исправить недостатки в своем образовании и занялся изучением египтологии. Он уже создал себе имя в этой области, когда моя жена — моя первая жена, — сэр Лестер исправился, поспешно взглянув на нынешнюю леди Тивертон, — начала публиковать свои книги. Он был очень впечатлен ими, и они завели своего рода дружбу. Со временем мы сформировали партнерство и начали совместные экспедиции Тивертон-Стил.

Затем он замолчал, цвет его лица стал теплым, и леди Тивертон заговорила. — Мистер Стил в течение очень долгого времени был преданным другом Тивертонов. Мне жаль говорить, что он никогда полностью не приветствовал мое присутствие в семье.

Сэр Лестер накрыл ее узкую ладонь своей мясистой рукой. — Проклятый дурак, — пробормотал он.

Леди Тивертон одарила его нежной улыбкой.

Сэр Лестер продолжил. — Его имя Гораций, но благодаря его работе в египтологии моя первая жена дала ему прозвище Хорус в честь бога-царя. Это его позабавило.

Он покачал головой, выражение его лица внезапно изменилось. — Более десяти лет мы были на раскопках вместе. Но в конце прошлого сезона я сказал ему, что больше не буду с ним сотрудничать, и он воспринял это плохо. Он устроил сцену у Шепарда, угрожал мне пистолетом, — сказал он с оттенком негодования. — Американцы и их оружие, — пробормотал он.

— Вы рассказали ему о гробнице, которую обнаружили? — спросила ямягко.

Баронет глубоко покраснел. — Я не говорил. Хорус всегда высмеивал мою идею о том, что что-то ценное скрывается в wadi в этой части долины. Он думал, что тратить время на поиски там — пустая трата времени. Но я был прав, — упрямо добавил он. — Мы обсуждали, где копать в этом году, когда он начал язвить насчет моих идей. Ну, почему я должен говорить ему правду, когда он вечно цеплялся из-за нехватки моих фондов? Моих полетов фантазии? Я не хотел делиться с ним. Я хотел сам все это выкопать, а затем заставить его признать, что он был неправ. Поэтому я просто сказал ему, что отказался от продолжения партнерства. — Он неловко заерзал на стуле. — Я не стал объяснять ему причину, и это его разозлило больше всего.

— И он вернулся в долину копать в этом сезоне? — спросил Стокер.

— Вместо этого он решил вести раскопки в Амарне, — поправил мистер Фэйрбротер. — Довольно далеко от нашего местоположения в долине, но мистер Стил часто навещал других друзей в этом районе. Это сделало ситуацию довольно неловкой.

— Я могу представить. Но я видел фотографию мистера Стила в газетe, — возразил Стокер. — Он джентльмен преклонных лет. Я не могу представить, чтобы он надевал маску Анубиса и играл в азартные игры в пустыне.

— Вы видели фотографию его сына? — спросил Фэйрбротер. — Я бы поспорил, что Генри Стил может хорошo исполнить роль египетского бога.

Леди Тивертон покачала головой. — Это слишком ужасно. Они были нашими друзьями. Это невозможно.

Я предложила ей тонкую улыбку. — Что сказал Наполеон, моя леди? «Невозможное — это слово, которое можно найти только в словаре дураков».

— Аминь, — сказал Патрик Фэйрбротер, поднимая свою чашку с чаем в тосте.

•••

Мы покинули Тивертонов, выйдя из теплой элегантности лобби Садбери на темнеющую улицу. Осколки льда сияли в свете уличных фонарей, и Лондон вокруг нас торопился, суетясь в наступающих сумерках.

— Хорошо, — сказала я Стокеру, засовывая край перчатки под манжету. — Я чувствовала, что ты урчал, как вулкан там. Ты мастерски сдерживался, но теперь в этом нет необходимости. Можешь произнести свою речь.

Его челюсть стала жесткой. — Это тот позорный бизнес с мумией. Они хотят выставить ее на обозрение.

— Только ее саркофаг, — поправилa я.

— Этот саркофаг — футляр для мумии, внутренняя оболочка ее гроба, — возразил он. — Там должны быть, по крайней мере, еще два, окружающих его, и усыпальница, чтобы поддерживать все это вместе. Показывать саркофаг — все равно что пустить сброд в Виндзор, чтобы увидеть королеву в ее ночной рубашке.

Я проигнорировалa упоминание моей бабушки и попыталась понять его точку зрения. — Такие развлечения были модными на протяжении десятилетий, — отметила я.

— Развлечения? — Он повернулся ко мне лицом, свет от ближайшего уличного фонаря резко подчеркивал выражение обличенияна его лице. — Ради Бога, она была человеком! Она заслуживает того, чтобы ее оставили в покое, а не выставляли напоказ как ярмарочную забаву для людей с полушиллингом за вход.

— Пять гиней, — поправила я.

— Мне все равно, если они берут тысячу гиней и Кохинор впридачу.(знаменитый индийский бриллиант, история которого восходит к 14 веку. Он перешел в британское владение при аннексии Пенджаба в 1849 году и был установлен в короне королевства для коронации Георга VI (1937). Это неправильно.