Зловещие истории (сборник)

— Ты тоже сможешь это увидеть, — улыбнулся он ей в ответ. — В катере достаточно места. Если, конечно, ты не захочешь забрать с собой своих любимых ящериц.

Он замолчал и притянул ее к себе, поцеловал, и она ответила на его поцелуй.

Они добрались до восемьдесят девятого этажа и вошли в ее покои. На ложе, где она спала, путешествуя между галактиками, где спала и мечтала о своем возлюбленном, они полюбили друг друга. И на период этой любви город замер, стих, как остановленные часы.

ЗА НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ перед восходом солнца Джексон покинул свою возлюбленную. Он вернулся в свой номер на семьдесят четвертом этаже и включил аппаратуру. Затем он передал на орбиту данные, полученные им за последние часы и в конце добавил, что привезет с собой пассажирку. Капитан услышал эти слова, не выказав большого удовлетворения.

— Она последняя из колонистов, — сказал в оправдание своих действий Джексон и этим убедил капитана.

Выключив коммуникатор, он лег на постель и стал думать о женщине, находящейся в пятнадцати этажах и в пяти минутах пути от него. Он думал о ней так беззаботно и весело, словно молодой моряк, уходящий в рейс. На него накатила волна желания, и он уже было решил встать и отправиться к ней, когда услышал скрип открываемой двери и шелест шелка. Медра пришла к нему сама. Ее лицо было напряженным. В полутьме, которую не мог рассеять небольшой ночник, чернота ее волос сливалась с ночью и являла собой единое целое. Он уже начал приподниматься на своем ложе, когда внезапный прилив адреналина заставил его ощутить глубокий страх — сквозь ее тело просвечивал свет лампочки!

— Что? — только и смог прошептать он, лихорадочно шаря под подушкой в поисках пистолета. — Что происходит? Настоящий дух или плохая голограмма? Медра, ты настоящая?

— Да, — ответила она. Ее голос был тем самым голосом, который несколько часов тому назад вторил его голосу с любовью и нежностью. — Я Медра, настоящая Медра! Это не голограмма. Я оперирую разными видами материи. То, что ты сейчас видишь перед собой, не что иное, как сознание, освобожденное от тела.

—Да… но как же оно? Твое тело? Ведь оно такое прекрасное! Я не могу забыть о нем. Где оно?

— Там, наверху. Оно спит. Очень крепко спит. Это нечто вроде ультрасна, к которому оно очень хорошо приспособлено.

— Если тебе нравится такая игра, научи ей и меня.

— Нет… Ты опасен. Я знаю это лучше, чем мое второе, физическое «я». Мне жаль, поверь. Извини меня, что я тебе сказала об этом. Я все знаю о тебе, внутренняя душа всегда сильнее и динамичнее, нежели мысленный инстинкт, который мы называем разумом.

Он сел на постели. И позволил ей продолжать. Пистолет остался под подушкой.

Она знала (она, сгусток Медры) зачем он прилетел на эту покинутую планету и знала сущность машины, которую он разыскивал здесь. Легенда о преобразователе материи была только легендой. Такая аппаратура никогда не существовала. Однако в своей основе легенда имела зерно истины. В гигантской структуре Вселенной, так же как и в любой материи, которой пользуются очень часто, с течением тысячелетий могут возникать определенные прорехи. В таких местах основа и нити начинают истончаться, разрезаться. И не только механическое уничтожение может привести к апокалипсису, а сам макрокосмос, перетираясь, спонтанно создает угрозу. Конечно, это изменение атомов одинаково опасно было и в местных, и в мировых масштабах. Каждый разрыв нужно, необходимо было заштопать, постоянно наблюдать и следить, чтобы шов не разошелся до тех пор, пока не исчезнет разумная жизнь в этом районе.

— Можешь себе представить, — продолжала она, — часовых? Тех, что остаются на своих постах все это время. Часовых, которые невероятным математическим и эзотерическим ткачеством исправляют и усиливают материю космической жизни. Нет, они не машины. То, что поддерживает жизнь, должно быть самой жизнью. Мы происходим от многих галактических рас. И стережем много ворот. Эта планета одна из тех ворот, а я одна из часовых…

— Нет, ты женщина, земная женщина! — воскликнул он.

— Да. Я родилась здесь, в колонии землян. Я дочь архитектора, который строило отели в двадцати звездных системах! Когда прилетели те, кто воспитывает часовых, они нашли, что мой разум, мой интеллект отлично подходит для охранительной работы. И они научили меня этому. Знай же, что достигнув определенных возможностей, человеческое сознание становится настолько высоким и приспособленным к такой деятельности, что никакой механизм, созданный человечеством сейчас или в будущем не в состоянии конкурировать с ним. Я и есть та машина, которую ты ищешь, Джексон. Но я не разрушаю и не создаю Хаос, а являюсь гарантом возрождения и безопасности. Поэтому я здесь и буду здесь вечно. Тем, кого эвакуировали, дали новую память и внушили всякие доводы для того, чтобы покинуть планету. Я дам их и тебе тоже, ты не будешь жалеть. Несмотря на ту радость, которую ты мне принес.

— Но я прилетел не один, — возмутился Джексон. — Небо роится от мнительных типов, которые могут не поверить…

— Они поверят во все, что ты им скажешь. Я позабочусь об этом.