Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа. Книги 5-6

— Я так и думала. Я слышала, что ее похитили.

Белинда посмотрела на котенка без того огонька, который загорается при виде этих животных в глазах их поклонников. Черт возьми! Такая мысль, и все зря.

— Какой хорошенький, — проворковала Конфетка.

Здорово! Хоть одна проявила интерес.

— Хочешь подержать его, пока я посоветуюсь с партнером?

Конфетка не понимает, когда я называю его Покойником. Я передал ей котенка и направился в комнату Его милости. Едва я подошел к двери, Конфетка подскочила и нахмурилась, как это происходит со всяким, кто впервые непосредственно слышит слова Покойника.

Я шагнул в комнату:

— Чувствуешь, кто у меня здесь? Будут какие-нибудь особые указания?

«Просто приведи ее сюда».

Что-то его очень сильно забавляло. Я догадывался что. Две женщины. И я, бесстыдно задыхаясь от страсти, пытаюсь придумать, как сохранить при себе обеих: и Белинду, и Конфетку.

«Это будет настоящая проверка твоего легендарного обаяния. Особенно если учесть, что твоя старая подруга Роза Тейт предостерегла обеих».

Потешаешься над моим несчастьем.

«Подготовь ее. Она все еще не оправилась от потрясения. Моя внешность может оказаться для нее слишком большим сюрпризом».

Я подумал, что Конфетка очень ловко преодолевает потрясение, разряжаясь на мне.

Котенок сделал свое дело. Теперь женщины сидели вместе и, гладя котенка, обсуждали приключения Конфетки. Я сказал:

— Он хочет, чтобы ты вошла прямо сейчас. Но я должен тебя предупредить: он не человек. Не пугайся, когда увидишь его.

Конфетка как будто не удивилась:

— Он такой противный? Как великан?

— Нет, он просто толстый. И у него длинный нос.

— Он лапочка, — сказала Белинда.

— Кто лапочка? — спросил я.

— Можно я возьму с собой Шутника? Конфетка имела в виду котенка. Уже имя придумали. Белинда кивнула, даже не посоветовавшись со мной.

— Ладно, — сказал я, будто в этом доме кого-нибудь интересовало, что думает его хозяин. — Хорошая мысль.

На кошку бывают направлены добрые чувства и мысли, которые иначе остались бы глубоко внутри.

Конфетка пошла в комнату Покойника. Криков не последовало. Белинда заметила:

— Я правда думаю, что ты, наверно, хороший парень, Гаррет.

— А?

Она махнула рукой, словно говоря, что слышала обо мне много чего, но не хочет повторять это в моем присутствии. Я пришел в недоумение. Сколько они могли рассказать друг другу, пока я заходил к Покойнику?

Женщины. Кто их разберет?

Белинда взяла меня за руку и прижалась ко мне.

— Сейчас не слишком рано для того, чтобы ты повел меня на кухню и угостил пивом?

Дин заканчивал стряпать горячее.

— Что это такое? — спросил я.

— Вам надо поесть. И юная дама, которую вы привели, видно, давно не ела хорошей пищи.

Еда для Дина — дело серьезное. Была бы его воля, каждое блюдо стало бы произведением искусства. Его ужасает мое отношение к еде просто как к горючему, хотя, когда я ем, я получаю удовольствие от вкусной пищи. Но я не буду ради этого лезть из кожи вон или тратить лишние деньги. Можете считать меня дикарем.

Я налил Белинде пива. Она сказала:

— Я думала, как мне поступить с Краском и Садлером.

— Хорошо.

У меня не было на это времени.

— Вы не подойдете к двери, мистер Гаррет? — спросил Дин. Кто-то прямо ломится внутрь. — Я не могу отойти от плиты.

— Извини, — сказал я Белинде.

Она только улыбнулась и подмигнула.

50

— Ну что еще? — простонал я, отступив на шаг, чтобы дать войти Тупу. — Только не говорите, что вы опять сели в калошу. Я не выдержу, если вы скажете, что опять сели в калошу.

— Гаррет, Уинчелл сбежал.

— Я просил вас не говорить, что вы опять сели в калошу.

— Я не виноват.

— А кто виноват? Вы за это отвечаете. Этот тип сидел в прочном мешке. Как он мог удрать?

— Один чертов придурок захотел посмотреть на преступника и развязал мешок.

Я чуть не завопил:

— И тут из мешка выскочили бабочки, а вслед за ними деликатно вылез Уинчелл и удалился. Так?

— Так.

— Я бы схватил вас и того, другого чертова придурка, запихнул в мешок и утопил в речке, поделом бы вам досталось!

— Тот, другой чертов придурок — принц Руперт. И он настолько порядочен, что не пытается снять с себя вину.

— Ну ладно… Когда его коронуют, я буду кричать «Ура!». Ну и что? Чего вам от меня надо?

Туп усмехнулся:

— Ничего. Я хочу видеть вашего партнера. Он хорошо угадывает действия убийцы.

— Потому что у Покойника тоже извращенный ум. Он наверняка знает, что вы пришли. Сейчас у него посетитель. Посидите вон там. — Я показал на маленькую гостиную. — Он вас вызовет. У меня второй завтрак.

А тебя не приглашали, никудышный сукин сын!

Я сел напротив Белинды:

— Почему бы нам не распрощаться с Танфером? Давай поженимся, уедем на Карнавальские острова и откроем там бюро предсказаний.

— Интересное предложение. Как ты до него додумался?

— Стража упустила убийцу. Псих опять на свободе, и в его распоряжении восемь или десять часов, чтобы проделать свой маленький фокус.

— Но если Конфетка и я здесь…

— Он убьет кого-нибудь другого. Ему надо кого-то убить.