Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа. Книги 5-6

Когда я вступил на Макунадо-стрит, в голове у меня мелькали картины дикой ночи, и тут я увидел, что наша дверь взломана. Дин лежал полумертвый в коридоре, приблудный котенок свернулся калачиком около сломанной руки хозяина и жалобно мяукал.

Белинда сказала:

— Я позабочусь о Дине. Выясни, что случилось.

Я прислушался, но не ощутил присутствия Покойника. Это меня испугало. Только однажды негодяи проникли в наш дом, да и то прошли всего несколько шагов. Обычно Покойник обращает незваных гостей в камень, когда они еще на улице. Сейчас он, похоже, ничего не смог сделать. Злодей (или злодеи) прошагал от входа прямо к лестнице.

Может, Покойник сделал наконец последний бросок к другому берегу? Я не чувствовал, что он существует.

— Иди же! — резко сказала Белинда.

— Будь осторожна.

Я медленно двинулся вперед, по спине у меня ползли мурашки. Мне не стыдно признаться, что я испугался. Такое же чувство я испытывал, когда в числе храбрых юных карентинских моряков участвовал в самых опасных набегах. Я прокрался вдоль стены к двери Покойника и, слегка толкнув локтем, открыл ее.

Влетев в комнату, я был готов ко всему.

В комнате не было никого, кроме моего партнера.

Покойник выглядел, как всегда, но что-то изменилось. Я ощущал напряжение, которого никогда не было прежде. Я чувствовал, что ему не причинили вреда и он не спит, он просто на чем-то очень сосредоточен и не может уделить мне внимания.

Значит, беда еще в доме. И это ужасно.

Наверх. Злодей должен быть наверху. Там Конфетка.

Но мы уже поймали Уинчелла… Я потянулся мыслями к Покойнику, ища у него подтверждения. Он не ответил. Разумеется.

— Тот, кто это сделал, еще здесь, — сказал я Белинде. — И он так силен, что Покойник не может с ним справиться. Думаю, он пришел за Конфеткой. Я пойду к нему. Но боюсь, если я поднимусь на второй этаж, его там не окажется. Он схватит тебя и даст деру.

— Тогда сначала поищи внизу.

Белинда была спокойна и практична. Возможно, эти качества достались ей по наследству.

Надеюсь, Старик сможет продержаться еще несколько минут.

— Здесь никого, — смело войдя в кухню, объявила Белинда. — И дверь в подвал заперта с этой стороны.

Сверху донесся крик, голос был Конфеткин.

— Может, нас туда заманивают.

Наверху что-то упало. Звук падающего тела. Белинда схватила меня за руку. Я спросил:

— Думаешь, это ловушка?

— Гаррет!

— Ладно. Сейчас некогда выяснять. В другое время.

Я попробовал внушить себе, что я Морли Доте. Эта работа наверняка потребует легендарного хладнокровия Морли. Если моя милашка просто не забавляется наверху с парнем… Хладнокровие Морли. Так и хотелось послать за Морли и его хладнокровием.

Только…

Только что же это такое? Я сделал все, что мог. Я помог скрутить и обезвредить Уинчелла. Пора получить вознаграждение и ехать отдыхать. А здесь какой-то бардак.

В кабинете не было ни души. Я обменялся взглядами с Элеонорой. Это меня успокоило. Она напомнила мне, что у меня и раньше бывали тяжелые времена и спокойствие — самое мощное оружие. «Не повредило бы еще прибавить к этому немного ума, душечка».

В маленькой гостиной тоже никого, лишь стоял кошачий запах, который я так ненавижу. «Маленький паршивец. Навонял тут».

Я напялил непромокаемую шляпу и направился в кухню. Я орудовал там, пока не нашел марлю, которую купил Дин, когда его обуяла голубая мечта самому делать сыр и таким образом экономить деньги. Я ему говорил: если бы я хотел урезать расходы, я бы обошелся без домоправителя. Как бы то ни было, мы потратили деньги на марлю, но остались без сыра. Я отрезал несколько метров, обернул марлю вокруг шляпы и засунул концы спереди и сзади за воротник.

— Что ты делаешь?

— Так делают пчеловоды. Можешь сделать то же самое.

— Ты свихнулся, Гаррет!

Но она последовала моему примеру. И даже сделала себе грубые рукавички.

Я рылся в ящиках и заглядывал в шкафы, пока не нашел серные свечи.

— Когда я зажгу эти штуки, старайся не вдыхать дым. Он уложит тебя на месте.

Белинда качала головой, бормотала непристойные ругательства, но продолжала разговор:

— Ты совсем чокнутый. Тебе это известно?

— Я чокнулся с тех пор, как понял, что здесь насекомые. Так или иначе, если тебя сейчас разрежут на куски, я этого не вынесу.

— Ты прирожденный романтик.

— Точно. Человек с тысячей лиц.

Наша беседа прерывалась топотом и воплями, которые шли сверху. Затем вопли прекратились. Наступило угрожающее молчание.

— Кажется, тебе пора садиться на коня, Гаррет.

— Ага.

Я проведал Дина. Ему не было хуже. За ним присматривал его пушистый приятель. Я хотел послать за подкреплением, но молчание наверху говорило, что я опаздываю.

— Белый рыцарь отправляется на выручку. Когда-то у меня и вправду были белые доспехи, а теперь все съела ржавчина.

— Давай, Гаррет!

Никакого аристократизма. Зато какие ножки!

58

— Я так и знал! — взревел я. — Я знал, что здесь то, чего не может быть. — По второму этажу летали бабочки. Большие, зеленые и отвратительно плотоядные, но, к счастью, их было мало и они были глупые. — Посмотри на этих бабочек. Мне кажется, укус такой твари разносит проклятие, как москиты желтую лихорадку.