Зловещий барьер

– Это и поставило меня в тупик! – Единственный раз в своей жизни, полностью подчиненной дисциплине, Лимингтон позволил себе дать волю чувствам. Он стукнул кулаком по столу и громко сказал: – С самого начала этого идиотского дела мы постоянно путаемся в клубке нитей, каждая из которых приводит либо к мертвецу, либо к человеку, который уже превратился в нелюдь. Всякий раз, когда мы устремляемся в погоню, нас уже поджидает свежий труп. Всякий раз, протягивая руку, мы ловим пустоту. Теперь они начали убирать улики. Даже трупа не осталось! – Он щелкнул пальцами. – Взял – и исчез! Чем же все это кончится? И когда этот конец наступит? Если наступит вообще, разумеется?

– Конец наступит, когда последний витон исчезнет с лица Земли или когда погибнет последний человек. – Грэхем помахал сообщением «Юнайтед Пресс» и переменил тему. – Должно быть, у этого Маю-Эндрю ум, типичный для современного талантливого ученого мирового масштаба.

– Ну и что?

– На этот раз они не ограничатся исследованием его ума, как они делали раньше. Они разберут весь его интеллект по винтику и выяснят, как там все крутится. Я не вижу, зачем еще им могло понадобиться его похищать, вместо того, чтобы убить, как обычно. Сдается мне, что витоны чем-то обеснокоены, может быть, даже напуганы, вот они и взяли его в качестве подходящего объекта для своей суперхирургии. – Яркий блеск в его глазах поразил собеседника. – Они решили получить средние данные, чтобы оценить вероятность. Их уверенность пошатнулась, они хотят выяснить, что их ожидает. Взвесив силу интеллекта этого Мак-Эндрю, они вычислят, насколько велика вероятность того, что нам удастся обнаружить истину, которой они так боятся.

– А потом? – шепотом спросил Лимингтон.

– Мы подозреваем, что Падилья что-то нашел, – в результате целенаправленного поиска, а может быть, и случайно. Но нужно допустить и другую возможность: он попал пальцем в небо, и убрали его только для того, чтобы сбить нас с толку, направить по ложному следу – в Южную Америку. – Грэхем встал, возвышаясь над столом шефа. – И если я не ошибаюсь, это похищение означает две вещи, – сказал он, сопровождая свои слова энергичными жестами.

– Какие же?

– Первое: что существует смертельное для витонов оружие, которое только и ждет, чтобы мы его нашли, если, конечно, у нас хватит на это силенок. Витоны уязвимы! – Он помолчал, потом закончил, тщательно взвешивая каждое слово: – И второе: если они, покопавшись в мозгу Мак-Эндрю, придут к выводу, что у нас хватит разума такое оружие найти и изготовить, то сделают все, чтобы этого не допустить, причем молниеносно. И тут начнется кромешный ад!

– Можно подумать, что он еще не начался! – заметил Лимингтон, сделав широкий жест рукой. – Вы что, можете вообразить что-нибудь более отчаянное, чем та ситуация, в которой мы находимся сейчас?

– Уж лучше известное зло, чем неизвестное, – парировал Грэхем. – Сейчас мы хотя бы знаем, что происходит. А кто знает, что они затевают?

– Если они изобретут еще какие-нибудь козни, Бог свидетель, нам придет конец!

Грэхем промолчал. Он весь ушел в тревожные раздумья. Один человек, ныне покойный, приписал ему экстрасенсорное восприятие. Возможно, дело в нем, а может быть, предчувствие, но только он знал, что надвигается новый ад, притом куда более страшный.

Стояла тьма, такая глубокая и зловещая, которая мыслима только в городе, когда-то сиявшем мириадами огней. Кроме мимолетных отблесков гиромобилей, которые, приглушив свет фар, светлячками пролетали по выщербленным каньонам Нью-Йоркских улиц, ничто не оживляло густого, давящего, непроглядного мрака.

Кое-где мерцали зеленоватым светом ограждения из деревянных столбиков, покрытых светящейся краской, предупреждая водителей об огромных воронках, оставленных взорвавшимися ракетами. Кисловатый запах войны был силен как никогда – запах вздыбленной земли и разрушенных коммуникаций, битого кирпича и перемолотой плоти.

В верхней части города, на Шестой улице, Грэхем увидел маленький красный огонек, раскачивающийся из стороны в сторону, и притормозил. Машина замедлила бег и остановилась; он вышел.

– В чем дело?

Из угольной тьмы выступил молодой офицер.

– Извините, мистер, нужна ваша машина. – Он молча подождал, пока Грэхем предъявит удостоверение, потом сказал: – Ничего не могу поделать, мистер Грэхем, мне приказано реквизировать все машины, следующие мимо.

– Что ж, не буду спорить. – Грэхем вынул из гиромобиля теплое пальто и закутался в него. – Придется пройтись пешком.

– Мне искренне жаль, – проговорил офицер. – В западном районе случилось что-то серьезное, нужны все машины, которые удастся достать. – Он обернулся к двум солдатам в грязно-зеленой форме, еле видным в темноте. – Отгоните машину на станцию. – Когда они отъехали, он нажал на кнопку красного фонарика и подал сигнал очередному проезжающему гиромобилю.

Быстрым шагом Грэхем шел по дороге. Его окружали покосившиеся стены, кое-где укрепленые деревянными подпорками. На другой стороне улицы в мрачном унынии высились страшные развалины некогда оживленных деловых кварталов.