Зловещий человек. Комната № 13. Лорд поневоле

После этого Чик долго не мог прийти в себя от смущения. Он не помнил, как упал занавес, как критики дружно потянулись в бар, как пожилая гримерша успокаивала маленького крикуна, как он мчался назад на Даути за бутылочкой и соской…

Зато Сольберг в полной мере сознавал, какую «большую историю» он подарит репортерам в следующий утренний номер!

Всю ночь после своего невольного выступления на сцене Чик не мог заснуть. Он обдумывал свое положение. Теперь он был маркизом, потомком королей и великих воинов. У него зародилось жгучее чувство ответственности без представления о том, как эту ответственность нести.

Он решил поискать ответа в книгах, заполнивших с полдюжины полок в столовой.

В три часа ночи Чик зажег свет и прокрался в столовую. Быть может, там найдется какая–нибудь книга о лордах. Их нашлось около дюжины, но все это были романы. Он пробежал некоторые из них и заметил одну закономерность. Там говорилось либо об одной породе лордов, которые были все стары, представительны и высокомерны, либо о другой их разновидности, игравшей на скачках и поступавшей отвратительно со знакомыми леди.

Он нашел то, что ему было нужно, перелистывая сильно истрепанную энциклопедию. За словом «маркиз» он обнаружил, что по своему рангу был почти равен герцогу.

— Вот так тетя! — присвистнул Чик.

«Пурпурная мантия с двумя с половиной каймами горностая»… Он был потрясен, узнав, что «одним из первых носителей этого титула был граф Стеффилд, которому Ричард III пожаловал титул маркиза Пальборо».

Он поставил книгу на полку и отправился досыпать. Его разбудила служанка, которая принесла чашку кофе ровно в половине восьмого утра. Вместе с дневным светом к нему вернулось сознание важности тех проблем, которые остались неразрешенными в минувшую ночь.

Гвенда уже встала и сама открыла ему дверь. Завтрак был готов.

— Доброе утро, Чик! Читали газеты? — поинтересовалась она за столом.

Чик смутился.

— Нет еще. Они ничего не написали насчет того, что я принес к вам Сэмюэля? — спросил он встревожено.

— Они не написали, но, не сомневайтесь, они напишут!

— Как Сэмюэль?

Она улыбнулась.

— Спит, как ангелочек. Чик, что мы будем с ним делать?

— Что? — Чик улыбнулся. — Я хочу усыновить его до возвращения матери.

— А как быть с квартирой? — спросила Гвенда спокойно.

— Я оплачу все счета и векселя, и мы будем жить здесь. На это у меня хватит денег, — прибавил он.

Но усыновление Сэмюэля оказалось делом более сложным, чем он предполагал. За этим следовала необходимость найти няню, которая была бы одновременно экономкой и компаньонкой Гвенды. В противном случае все его воображаемое «хозяйство» разлеталось, как дым. Гвенда не чинила ему никаких препятствий. В конце концов, усыновление Сэмюэля было личным делом Чика.

Первый же визит в контору по найму гувернанток проявила миссис Орланду Фиббс во плоти и крови. Она только что пришла заявить о своем желании поступить на место, когда явилась Гвенда. Миссис Фиббс была тяжеловесна и величественна. У нее были крупные черты лица и двойной подбородок. Она слушала Гвенду со спокойной отчужденностью, которая действовала самым расхолаживающим образом.

А затем Гвенда почувствовала вдохновение. Она рассказала ей всю историю Мэгги и Сэмюэля, и с каждым словом величавое достоинство миссис Фиббс исчезало, а широкая улыбка расплывалась по ее лицу.

— Дорогая моя! — наконец воскликнула она. — Я думаю, что это мне подойдет!

Она была вдовой доктора, а в ранней молодости служила сиделкой. Ее муж — это было сказано с большим спокойствием — допился до смерти, оставив множество «долгов чести», которые она с несказанным удовлетворением отвергла.

— Я не из породы опустившихся леди из общества, — предупредила миссис Фиббс. — У меня есть чувство юмора, хотя я и подвержена приступам ревматизма.

Сэмюэль, оставленный на попечение своего приемного отца, принял миссис Фиббс с возгласом одобрения.

Миссис Фиббс водворилась в комнате сбежавшей матери Сэмюэля, приняла под свое начало девушку, служившую у Мэгги, и приказала Чику вернуться на его прежнее местожительство, этажом ниже.

— Для приличия! — презрительно обронила миссис Фиббс. — Как его зовут, кстати?

— Маркиз Пальборо.

Миссис Фиббс приподняла бровь.

— Маркиз… ах, да! Я читала что–то об этом в газетах. Значит, он — тот молодой человек, который унаследовал титул от своего дяди? Фью!

Миссис Фиббс свистнула пронзительно, но мелодично.

— Интересное хозяйство, миссис Мейнард. Ваш муж не живет здесь?

Гвенда покачала головой.

— Я думаю, было бы лучше сразу рассказать вам о моем браке, — заявила она, и, по–видимому, то объяснение, которое она дала миссис Фиббс, оказалось вполне удовлетворительным.

— Чик, лорд Пальборо, ничего не знает, и я не хочу, чтобы он знал. Я еще никому не говорила об этом и, пожалуй, странно, что я сразу избрала вас своей поверенной.

Опоздав в контору почти на полтора часа, Чик попросил аудиенции у своего патрона и намекнул ему, что потерянное служебное время должно быть вычтено из его жалованья. Но мистер Лейзер не хотел об этом и слышать.