Зловещий детдом

– Как бы то ни было, мотив известен, – Колган выхватил у нее из рук листок, аккуратно свернул и бросил на холодильник. – Значит, вчера я действительно спас тебе жизнь.

– Самое обидное, что непосредственно я этим не занимаюсь, – Труха обхватила его руками за пояс и прижала голову к животу. – Зря мы его вчера спрятали.

– Почему? – Колган взял ее за подбородок и вынудил смотреть в глаза.

– Но ведь из этих заявлений ясно, что он шел меня убивать, – затравленно глядя на него снизу вверх, пояснила она. – Это самооборона.

– Ничего из них не ясно, – Колган убрал с себя ее руки и шагнул к выходу, намереваясь отправиться в душ, но где-то в глубине квартиры ожил мелодией его телефон.

– Извини! – он устремился в спальню.

На дисплее высветился незнакомый номер. Теряясь в догадках, он приложил трубку к уху:

– Слушаю.

– Это я! – раздался встревоженный голос Васильевой. – Говорить можешь?

Колган покосился на двери:

– Могу.

– У нас проблемы…

– Давай встретимся, – с ходу предложил он и назвал место: – В «Легенде» через час.

– Хорошо, – на секунду задумавшись, ответила Васильева и отключилась.

Колган вернулся на кухню:

– Мне надо ехать.

– А я? – почти крикнула женщина.

– Ты позвони на работу и скажи, что не можешь сегодня выйти. Сама говорила, проблем у тебя с этим нет, – напомнил он сказанное ею, когда после первой бурной ночи она не поехала в департамент, и они весь день валялись в кровати, тянули вино и пялились в телевизор…

…Васильева сидела спиной к выходу. Для посетителей было раннее утро, и зал был практически пуст. Колган стремительно прошел между рядами столиков и бесшумно опустился напротив.

– Господи! – схватилась она за сердце. – Напугал.

– Судя по твоей реакции, проблемы серьезные, – сделал он вывод. – Говори!

– Сначала ты.

– У меня все как всегда, – гордясь собой, сказал Колган.

– Ты ее сделал? – констатировала Васильева.

– А ты как думала? – он подозвал официанта, и когда тот только дернулся от барной стойки к нему, остановил его: – Кофе!

– У нас проблемы, – повторила Васильева фразу, сказанную по телефону, и замерла, наблюдая за его реакцией.

Колган отстранился от стола, давая возможность официанту выставить перед ним чашку с кофе, кивком головы поблагодарил его и слегка подался вперед:

– Ты это уже говорила. Подробнее можешь?

– У Ткачева объявились родственники!

– У какого Ткачева? – не сразу понял он, о чем речь, и кивнул: – Какие?

Васильева заговорщицки оглянулась и запустила руку в лежащую на коленях сумочку:

– Директриса мне тут черканула их координаты, – с этими словами она протянула через стол сложенный вчетверо листок.

– Понятно, – Колган не глядя сунул его в карман.

– Ничего тебе не понятно, – Васильева подалась вперед. – Товар, на который они претендуют, уже оплачен.

– Как ты себе представляешь решение этой проблемы? – неожиданно почувствовав к Васильевой злость, спросил Колган. – Ты понимаешь, что в этом случае уже перебор? Куда ты смотрела?

– Все было чисто, – стала оправдываться Васильева. – Они спустя полгода всплыли.

– Это твой косяк! – он отпил уже остывший кофе. – Или думаешь, мне приятно людей мочить? Так давай вместо Лапши!

– Ты за это получаешь деньги, – нервно теребя на безымянном пальце колечко, напомнила она.

– А ты за то, чтобы не было таких косяков! – парировал он.

– Все ошибаются, – попыталась оправдаться Васильева.

– Ничего себе ошибка! – задохнулся от злости Колган. – Ты что о себе возомнила? Мы людей валим как на войне!

– Вот что, фронтовик, проблему решить до завтра! – окатив его строгим взглядом, Васильева повысила голос.

– Как? – с трудом сдерживая себя, чтобы не сорваться, спросил он.

– Это не моя забота, – с трудом скрывая перед Колганом страх, выпалила она.

– Не много ли на себя берешь? – уперев ладони в кромку стола, он слегка наклонился вперед.

– Мне что, Колдуну звонить? – Васильева сделала вид, будто ищет в лежащей на коленях сумочке телефон.

Колган заиграл желваками:

– Сука!

– Какая есть…

* * *

Шагнув через порог кабинета, Матвей встал, пытаясь понять, кто из пяти находившихся здесь человек есть следователь Ливинов. Если брать во внимание, что он мужчина, то смело можно откинуть двух женщин. Они сидели за стоявшими у окон столами. В следующий момент отбросил еще одного. Этот не подходил по возрасту. Наполовину лысый мужчина в очках явно не мог быть учеником сравнительно молодой Суркиной. Да и не стал бы Журавлев называть его пренебрежительно Сенькой. Типаж не тот. Из-под косматых бровей на Матвея настороженно смотрели два угрюмых, увеличенных стеклами глаза. Не удовлетворив его любопытство, Матвей перевел взгляд на стол, стоящий у стены напротив. Ближе к нему сидел огненно-рыжий толстяк. И его Матвей мысленно исключил из списка претендентов на статус земляка Журавлевых. Тогда бы Павел Иванович наверняка в разговоре не преминул вставить что-то типа «рыжий» или «конопатый»…

Матвей подошел к столу, за которым сидел одного с ним возраста и комплекции мужчина.

– Вы следователь Ливинов?

– Я, – кивнул мужчина и показал взглядом на стул: – Присаживайтесь.

Матвей сел:

– Моя фамилия Кораблев.