Зловещий лабиринт

Дрогнула рука, и Дымов не решился поднять «МП-40». Картина по пробуждении предстала какая-то безрадостная. В помещении находились несколько человек в штатском. Они прокрались неслышно, застали смершевцев врасплох. Уже почти рассвело, различались силуэты, но лица прятались в сумраке. Ближе всех стоял кряжистый мужчина в кепке. Он целился из автомата – из советского «ППШ», неведомо как оказавшегося в этой части света. За ним маячили еще трое – мужчины в длиннополых одеяниях, с немецким оружием. И сзади выразительно покашливали.

Заворочался Мишка Балабанов, схватился было за оружие, но передумал. Заспанно моргал Леха Пушкарь и матерился сквозь зубы. Дымов медленно поднялся, оставив в покое автомат. Глаза за прицелом «ППШ» были холодные, палец поглаживал спусковой крючок. Мелькнула странная мысль: эти люди сами не знают, что делать дальше.

Звонко переломилась половица, кто-то ввалился внутрь. В колючих глазах мужчины с «ППШ» мелькнула досада. Дымов скосил глаза. Садовский проснулся! Какое радостное событие! Он отключился где-то за пределами сарая, возможно, у дерева прикорнул, вот его и не заметили. Сон еще не развеялся в голове, иначе бы он вел себя по-другому. Но отказать в решимости капитану было нельзя. Глаза блестели, он сжимал гранату в поднятой руке.

– Опустить оружие! – прохрипел Садовский. – Я выдернул чеку, если убьете меня, будет взрыв… – напряглись пальцы, прижимающие к корпусу гранаты спусковой рычаг, перекосилась челюсть.

Стрелять не стали, дурных здесь не было. В тесном пространстве разметало бы всех, включая сотрудников СМЕРШа. У гранаты довольно мощная поражающая сила. «Неужели нами может пожертвовать?» – мелькнула у Дымова недоуменная мысль.

Люди пришли в замешательство, кто-то опустил оружие. Отступил на несколько шагов человек в кепке. Влад медленно опустился на колени, поднял автомат. Остальные сделали то же самое. Удовлетворенно крякнул Садовский.

– Нормально поспал? – покосился на него Влад.

– Да, душевно, – кивнул капитан. – Прости, командир, проявил преступную халатность, искуплю.

Несколько секунд царила угрюмая тишина. Незнакомцы держали на прицеле офицеров, офицеры – незнакомцев. Никто не стрелял. Зачем, если все свои?

– Вот так и живем, мирно наставив стволы друг на друга, – пошутил Балабанов.

– Все, довольно, перебьете еще друг дружку, – прозвучал мелодичный голос, и за спиной Садовского выросла знакомая фигурка. Рамона переоделась, надела ватные штаны, куртку, подпоясалась немецким ремнем – чеканка на пряжке гласила: «С нами Бог». Темные волосы спрятались под невзрачной косынкой.

Садовский тактично уступил девушке дорогу, отошел к стене и превратился в зрителя.

– Рамона, к чему эта бездарная драматургия? – проворчал Влад. – Охотно верю, что вы не собирались стрелять. Но мы могли начать первыми.

– Да, эти люди быстрые и жестокие, – на ломаном русском сообщил Андерс, чья голова высунулась из-за косяка. – Мы сами это видели, они убивают не задумываясь…

Засмеялся Балабанов, и ситуация сразу разрядилась, народ зашевелился. Партизаны стали забрасывать автоматы за плечи.

– Евгений, почему бы вам аккуратно не вставить чеку обратно в гранату? – вкрадчиво спросил Дымов. – Только не говорите, что вы с перепуга забыли, куда ее выбросили.

– Прекрасно помню. – Садовский подбросил гранату в руке и сунул в карман. Стоящий поблизости латышский партизан непроизвольно дернулся. – Да уйметесь вы, братцы, – заулыбался Садовский. – Пошутил я, не выдергивал чеку. Они все равно во мраке ни хрена не видели. Умным быть не запретишь, верно, командир?

– Ну, ты даешь, Евгений Батькович… – шумно выдохнул Пушкарь.

Мужчина в кепке неожиданно засмеялся. Он поставил автомат на предохранитель, шагнул вперед. У него было открытое лицо и не такие уж злые глаза. Партизан повесил автомат на плечо и протянул руку.

– Валдис Скудра. – Он говорил по-русски с сильным акцентом. – Я командую этими людьми. До войны служил начальником пожарной части в Тукумсе. Наша база неподалеку… впрочем, вам о ней лучше не знать. Рамона и двое наших людей пришли на базу около полуночи, рассказали о вас. Мы не могли сюда нагрянуть с распростертыми объятиями, требуется осторожность. Вы могли оказаться агентами гестапо, засланными с целью уничтожить нашу базу.

– Серьезно? – удивился Влад. – Четыре русских парня, убившие кучу эсэсовских военных и целого штурмбаннфюрера на глазах у ваших людей – засланные гестаповцы?

– Да, звучит неразумно. – Мужчина смутился. – Не обращайте внимания, все в порядке. Наши люди рассказали, что вы их спасли, а до этого они обошлись с вами не очень радушно.

– А вот это факт, – согласился Влад. – Но кто старое помянет… Рассказывайте, Валдис, с чем пришли и готовы ли выстраивать взаимовыгодные отношения с Красной армией.