Зловещий трофей

В данном случае зануда Бойко был прав. Легковые автомобили с оккупированной территории разрешалось вывозить (как правило, с выкупом) генералам и в отдельных случаях — полковникам. При этом бензин, запасные части и водители предоставлялись за счет армии. Помимо машин генералам и полковникам разрешалось приобретать за плату музыкальные инструменты (пианино, рояли, аккордеоны), радиоприемники, фотоаппараты, напольные и настенные часы, коллекционные охотничьи ружья.

Подполковники и майоры могли выкупить мотоциклы, меха, гобелены, ковры, столовые и чайные сервизы, фотоаппараты, обычные охотничьи ружья и товары широкого потребления.

Младшим офицерам тоже разрешалось вывозить различное трофейное имущество, но в основном это была мелочовка: велосипеды, небольшие музыкальные инструменты, радиоприемники, часы, бритвенные приборы, различные ткани, костюмы, обувь, предметы детской одежды.

Поэтому удачное приобретение Хлыновым автомобиля (и не простого, а целого «Хорьха»!) казалось Олесю как минимум подозрительным.

— По словам Хлынова, там был не автомобиль, а груда металла, — устало пояснил Старцев. — Мы его, конечно, не видели, но я склонен верить, что так и было. Это во-первых. Во-вторых, как ни крути, а он инвалид — стопы нет по щиколотку. Стало быть, и отношение к нему со стороны советских оккупационных властей другое — более снисходительное. И в-третьих, ему помог комендант железнодорожной станции города Веспрем. Комендант в оккупационной зоне — это, сами знаете, сила, власть, возможности и все остальное.

— Согласен. Но эта версия мне не внушает доверия.

К постоянным метаниям и сомнениям Бойко Иван в последнее время худо-бедно приспособился. В паре с ним обычно работал Ефим Баранец — тот еще «подарок». Он ни в чем не сомневался, но выполнение любого задания доводил до «абсолютного блеска». Даже тогда, когда требовалось не качество, а скорость, он все равно продолжал «шлифовать материал». Вот Старцев и объединил этих товарищей в одну связку со словами: «Пусть морочат голову друг другу, а не нам».

— Ну, в целом ты прав: коли определили в разработку версию, надобно для начала вычленить из нее все белые пятна. — Иван Харитонович допил свой чай. — Бери в помощники Ефима и вдвоем проверьте, каким способом капитан Хлынов доставил «Хорьх» в Москву. А заодно и самого Хлынова пробейте: кто, что, когда и как. Для верности не помешает. Договорились?

— Сделаем, — кивнул Олесь.

— Вася, — повернулся Старцев к Егорову, — к тебе даже не поручение, а просьба.

— Я — весь внимание.

— Возьмите с Горшеней завтра утречком машину и навестите еще разок Хлынова.

— Ты забыл его о чем-то спросить?

— Нет. Скажи, мол, дело о розыске машины поручено вам. Игнат поснимает отпечатки, запчасти у сарая и прочее. А ты поговори с ним на свежую голову. Ты отличный следак, хороший психолог, может, услышишь, чего я не услышал. Просто мы с Саней были у него поздно вечером и уже туго соображали.

— Годится, — кивнул Егоров.

— Костя, ты завтра остаешься на телефоне.

— Понял, Иван Харитонович.

— Ну а мы с тобой, Саня, — хлопнул Старцев друга по плечу, — сейчас съедим еще по сухарику и отправимся к участковому инспектору, в чьем ведении Красностуденческий проезд.

— Помилуй, он уже давно спит!

— Ничего, разбудим…

Глава девятая

Венгрия, Будапешт — Гант 15–16 февраля 1945 года

Три сотрудника фронтовой контрразведки СМЕРШ копошились в той части бульвара, где случилась стрельба по проезжавшему мимо «Хорьху». Место было оцеплено отделением автоматчиков, чуть поодаль стоял «ЗиС‑5» с большим красным крестом на брезентовом тенте кузова. Ни один местный житель не появлялся на бульваре рядом с местом стрельбы, опасаясь попасть под подозрение.

Контрразведчики дотошно занимались своими делами: высокий, ладно скроенный майор со странной фамилией Седой осматривал немецкий автомобиль и фиксировал результаты на прикрепленном к планшету листке. Его заместитель — пухлый капитан с прямоугольным пластырем на щеке — мерил шагами ширину проезжей части вдоль уютного бульвара, расстояние от кустов до замершего «Хорьха»… Результаты он записывал в свой блокнот. Старшина ползал на четвереньках в густых кустах самшита и собирал стреляные гильзы, заодно выискивал подозрительные следы засады.

В разгар кропотливой работы оперативников СМЕРШ к месту происшествия подкатил кабриолет — «Опель» со спиленной крышей. Оглянувшись на стоявших без дела медиков, полковник Кононов выпрыгнул из машины и размашистым шагом направился к Седому. Следом за ним поспешил начальник штаба дивизии.

Завидев комдива, майор прервал свое занятие и сделал несколько шагов навстречу, чтобы доложить суть происшествия. Он не подчинялся Кононову, однако субординацию никто не отменял.

Кононов опередил его, взволнованно крикнув издали:

— Что Стародубцев?

— Убит наповал, товарищ полковник. Пуля попала в левую височную область головы.

— Ах ты ж, сука… А водитель?

— Лейтенант Селихов доложил, что водитель еще был жив. Скончался потом.

— Кто такой лейтенант Селихов?