Зловещий взгляд

Он знал, что сходит с ума. Глаза принадлежали ему. Они не обладали ни собственной волей, ни каким-либо независимым разумом. По сути, это были органы, сформировавшиеся для того, чтобы помогать животным ориентироваться и выживать в трёхмерном мире. Ничего более. Но если так…, то почему Арт не мог отвести взгляд от тех скучных текстов? Почему всякий раз, когда он пытался это сделать глаза пульсировали и болели? И почему Арт не мог смотреть телевизор, или делать то, что ему нравится? Почему казалось, что глаза берут контроль на себя, захватывают его зрение, которое собираются использовать в собственных интересах и только для своих целей?

Однажды ночью, лёжа в постели без сна и изучая глазами полную луну, плывущую за окном, Арт подумал: разве ты не понимаешь, что происходит? Ткань, которую пересадил доктор Моран, не является обычной. Это нечто другое, что-то, чего не должно там быть. Она не становится частью твоих глаз, но делает глаза частью себя.

Но то была безумная мысль.

Она должна была быть безумной.

* * *

Несколько ночей спустя Арт опять проснулся с широко раскрытыми глазами и, на этот раз, они разглядывали звёзды за окном. Даже голова оперлась на подушку так, чтобы лучше видеть созвездия. Арт встал с кровати: сердце бешено колотилось, дышать получалось короткими, резкими вздохами. Он попытался зажмуриться, но не смог.

Глаза отказались.

Арт пошёл в ванную, плеснул в лицо водой, а затем закапал глазных капли. Толку не было. Веки не закрывались, словно управляющие ими мышцы парализовало. Паникующий Арт стоял перед зеркалом, размышляя: стоит ли будить Линн, или нет. Он уставился в зеркало осознавая — что-то неправильно, совершенно неправильно.

Его глаза были неестественными.

Веки сморщились, выглядя бледными и почти рудиментарными. А сами глаза… они ему не принадлежали. Это были уродливые, чужеродные глазные яблоки размером с мячи для гольфа, огромные, распухшие и стеклянные. Склеры были уже не белыми, а бледно-розовыми, как жевательная резинка, а радужки, которые всегда были темно-коричневыми, стали яркими, почти пронзительно красными, пронизанные полосами более тёмного малинового цвета и нитями металлически-жёлтого. Зрачков не было. Радужки их поглотили, и пока Арт смотрел, они, казалось, постоянно расширялись, вдавливаясь в сами белки… или туда, где должны были быть белки.

Теперь он был вне себя от паники.

Это было нечто большее — безумный, немой ужас, от которого горло казалось набитым тряпками. Пытаясь дышать, думать, пытаясь осознать нечто, по сути, непознаваемое, Арт надавил пальцем на левый глаз. Должна была быть какая-то боль, но он не почувствовал ничего. Вообще никаких ощущений, будто его нервы больше не были соединены с этими выпуклыми рубиновыми сферами. Что заставило Арта отдёрнуть руку, так это ощущение глаза. Ощущение не обычной плоти, но мягкой и пульпообразной на ощупь, подобно мякоти гниющего фрукта, в которую можно погрузить палец.

Омерзительно.

Желание закричать появилось от внезапного, почти истерического осознания того, что не только Арт смотрел на глаза, но и они смотрели на него. Изучающие, оценивающие; почему-то потрясённые увиденным, словно Арт был каким-то ползучим отродьем, чем-то презираемым и что они хотели бы раздавить. Арт не мог оторвать от них взгляда… или они от него. Казалось, что глаза, красные, злобные и абсолютно непристойные, становятся больше, абсолютно доминируя над лицом. Поверхность каждого глаза покрывала желеподобная плёнка, которая лишь увеличивала то, что находилось под ней.

— Что за?.. — услышал Арт свой голос. — Что ты, блядь, такое?

Словно в ответ, они начали двигаться в глазницах, закатываясь и вращаясь, истекая прозрачными слезами сукровицы. И тревожнее всего было то, что глаза не только стали ярче, но и фактически двигались независимо друг от друга… Левый следил за ним в зеркале, в то время как правый глаз осматривался вокруг, вверх, вниз и по сторонам.

Арт негромко вскрикнул и отстранился от зеркала.

Увиденное, было абсолютно невероятным. Просто невозможным. У него галлюцинации или нечто подобное. Эмбриональные ткани вызвали какую-то странную инфекцию, и у него лихорадка. По лицу катился пот, Арт чувствовал головокружение, тошноту. Даже странный, острый привкус на языке. Да, Арт заболел. Он просто разбудит Линн, которая отведёт его в больницу к доктору Морану, и всё наладится.

Вот так. Это всё, что нужно.

Направляясь к двери ванной, Арта поразило то, насколько ясным стало его зрение. То, что он видел переплетение волокон древесины двери и пятна перекрывающих друг на друга отпечатков пальцев на ручке. Он мог различить даже текстуру пылинки в воздухе, настолько отчётливой она была. Арт оставил свет включённым и вышел в коридор.

Или вышел бы.