Злыднев мир

Он просто рубил всех, кто вставал на его пути. Рубил, не ставя перед собой возвышенных целей и задач. Он не пытался добраться до Ярла, и решить их личный спор. Не надеялся увлечь примером свое растерявшееся войско и вырвать победу из рук врага. Нет, он просто убивал всех, кто вставал на его пути. Просто реализуя все умения, которые начали вдалбливать в него еще отец со старшим братом, вбивали Полтинник, Одноухий и Большая Шишка, преподавали лучшие бойцы его Армии и специально приглашенные учителя.

Он дрался спокойно, расчетливо и яростно одновременно. Его движения были экономны и грамотны, чувства обостренны, ум холоден, а сердце безжалостно. Он дрался не ради жизни, не ради мести, а ради самой драки. И он успел достать многих, прежде чем чей-то удар, не погрузил его в вечную тьму.

КНИГА 3

СЕДОЙ

Итак, покой наших узников был потревожен в неурочное время. Не то что это их особенно расстроило, или напугало, – скорее удивило и, может быть, слегка встревожило.

Да и как тут не встревожится, когда поздно ночью, за дверью слышатся тихие, крадущиеся шаги и она открывается не от молодецкого толчка, как обычно, а с помощью осторожного надавливания.

А затем, из-за темной-темной двери, появляется темный-темный человек и говорит темным-темным голосом…..

…Впрочем, сказать по правде, ничего столь уж ужасного-то и не было. Просто, во время, когда по утверждению Старика, наступила ночь, дверь их камеры действительно приоткрылась непривычно тихо. Был ли проскользнувший в образовавшуюся щель человек таким уж «темным-темным», как позволил себе приврать автор, – определить было невозможно, а говорил он вполне обычным шепотом.

– Слышь, Полтинник, – сказал вошедший вполне обычным шепотом, – это я Кудрявый. Ты меня помнишь? Как мы там, после Большой Битвы, думали чё это было, и как дальше жить.

Ну конечно помню. – Ответил ни чего не помнивший Седой, разумно рассудив, что вошедший вполне может оказаться его старым корешем, коего вполне нелишне заиметь в его аховом положении. – Разве забудешь Большую Битву?!

– Это точно, – такого по гроб жизни не забудешь. Как мы тогда друг дружку-то чуть не перерезали-то? А как мы тогда….

– Прости…., Кудрявый, – с некоторым запозданием вспомнил имя своего старого кореша наш герой. И пытаясь уйти от скользкой для него темы совместных воспоминаний, спросил. – Ты собственно Здесь с какой целью, просто поболтать о былом, или….

– Да уж само собой, – «или», – немного обиженно произнес Кудрявый. Мы ведь с тобой, может и не самые записные друганы, однако-ж, после того что пришлось Там пережить, поневоле…., как-то…, – ну сам понимаешь!

– А-то!!! Мне ли не понять. – Сказал Седой, тем честным и искренним голосом, обладать которым могут только самые прожженные лгуны, и очень надеясь при этом, что его «старый кореш» не обладает такой же способностью чувствовать вранье, как и остальные обитатели этой камеры. – Потому-то я и удивился, увидев тебя здесь.

– Не, ну прости, – а что я мог?!?! Я ж тут простой стражник, а не…. Да я, если хочешь знать, только пару дней назад про тебя узнал, когда к нам в караулку, зашел один из палачей Самого, и рассказал про узника, который называл себя Полтинником. Ты не думай, – я тебя не пытал, это совсем другие люди, а я простой…..

– Да не беспокойся ты Кудрявый, – тех кто меня пытал, – я на всю жизнь запомнил. И уж тебя-то там точно не было. – Продолжал активно врать Седой. – Лучше расскажи, как жил, и как жить собираешься?

– Да как жил? Как все жили, так и я. Поначалу-то конечно обрадовался, думал; – свобода, туда-сюда, тыры-пыры. Потом, вернулся туда где раньше мой городишко стоял, – так еле то место нашел. Спасибо добрые люди подсказали, – «Иди, – говорят, – вдоль берега Реки-Змеюки, и как уткнешься в большущие пепелище, – это значит и будет то место где раньше Гнилой Базар был». Ну я и пошел, нашел, повернулся да и пошел обратно. А как дальше-то жить? На войну-то я еще совсем мальчишкой ушел, – работы, кроме как мечом махать, никакой не разумею. Поначалу думал – мечом прокормлюсь. – Ан тоже, не тут-то было. Едоков таких как я много, а работы для нас мало. Так что год с лишним впроголодь мыкался. Ну а потом, когда между господами свои разборки пошли, – оно конечно полегче стало. Можно было хоть за харчи наняться. Только опять же, нанимали нас за грош десяток, а разменивали за сотню грош.

– Это как же? – из чисто профессионального интереса спросил Седой.

– Это когда на стены, вместо лестниц, по трупам карабкаешься. У господ ведь как, – своих они берегли, а нами наемными, едва что дороги не мостили.

Но ты же крутым воякой был, – решил подольститься Седой. И по какому-то странному наитию добавил, – не простой солдафон, а командир. Тебе то небось…..