Злые белые пижамы

В один прекрасный момент тарэнто заметил нас с Патриком — единственных иностранцев среди собравшихся. Чтобы глупо пошутить для развлечения, он начал говорить на плохом, школьного уровня, английском. Когда он узнал, что Норико была женой Патрика, он попросил, чтобы она сказала что-нибудь на английском. Она покраснела и спросила: «Почему вы так опоздали?» Камеры сфокусировались на Патрике. Последовала длинная пауза, как будто Патрик выдумывал особенно остроумный ответ, но, в конце концов, его ответом был: «Sorry, Nori» (Прости, Нори). Но аудитория решила, что рифма была намеренной и столь первоклассной, что реакцией стал безумный смех, считая этот семейный спор похожим на кульминацию веселой шутки.

Но шутка вызвала удивление у других участников. Все они были подлинными участниками, пройдя прослушивание перед тем, как присоединиться к шоу. Норико была здесь лишь потому, что была знакома с женой директора. Они нуждались в симпатичном лице, чтобы сколько-нибудь разбавить участников в очках, выглядящих посвященными. В то утро директор позвонил ей и задал некоторые вопросы «просто для практики». Эти вопросы оказались реальными вопросами викторины и, поскольку он исправлял неверные ответы Норико по телефону, она ответила на большинство из них правильно. Он также сказал ей один «неправильный» ответ, который она позже покорно повторила в эфир. Аудитория покатилась со смеху, поскольку это было нарочито неверно. Норико выглядела сбитой с толку, ее общие познания никогда не были сильны в лучшем случае.

Норико была второй после аспиранта, настоящего кладезя знаний, который одержал победу несмотря на препятствия этому реальных участников. Приз Норико составил 750 долларов. Она и Патрик великодушно согласились взять нас с Марико с собой. Мы пошли в ресторан, где среди прочих блюд подавали жареных воробьев. Я съел семь или восемь воробьев, которые были по вкусу словно обугленные останки костистого цыпленка.

После ужина мы отправились в караоке бар. Я допустил серьезную ошибку, взявшись петь песню «Bridge over Troubled Water». Там было слабое сопровождение пианино и мой голос дрожал и звучал жалко, будучи ужасно нагим без обычного массивного музыкального сопровождения, что не могло не вызвать насмешек. Я сказал Патрику, Марико и Норико до свидания, чувствуя, что вечер прошел вполне приятно. Несколько дней спустя я позвонил Патрику и спросил его, каково было мнение обо мне.

— У тебя есть шанс, — сказал Патрик.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты ей определенно нравишься…

— Да?

— Но она не относится к айкидо серьезно, она обеспокоена тем, получишь ли ты когда-нибудь достойную работу или нет.

— Подожди-ка, мы же не говорим здесь о браке, не так ли?!

— Как знать.

— Я знаю точно. Я определенно не говорю о браке на данном этапе.

— Ты никогда не можешь полностью исключить эту возможность…

— Только что исключил.

— Хорошо. И что мне передать?

— Я не возражаю против другой встречи, но о браке речи не идет.

Патрик сообщил позже, что на мои слова никакого ответа не последовало.

Из-за отъезда Мастарда в Канаду Пол безжалостно вел нас к первому тесту. Это должна была быть проверка знания базовых техник, таких как шихонаге и других фундаментальных движений. Мне вдруг пришла в голову идея, что я могу не сдать. Это было маловероятно, на этом первом, простейшем тесте, но все же возможность не исключалась.

Пол тренировал жестко, но в отличие от Мастарда без всяких психологических игр. Его оскорбления были прямыми и спланированными таким образом, чтобы их можно было принимать в лицо. Когда он хотел быть грубым, он сравнивал нас с полицейскими или обычными студентами.

Каждое утро, перед тем как наступала очередь японского учителя, Пол просто заваливал нас техниками. День за днем заведенный порядок практически не менялся. Но на одном занятии что-то сдвинулось.

— Продолжайте работать, — заорал Пол, — сила начинает проявляться.

Это был групповой прорыв, мгновенный и абсолютно явный. Я почувствовал что-то, о чем мог только рассуждать до этого: командная сила, которая представляла собой нечто большее, чем просто чувство принадлежности, это было осознание коллективных усилий, которые вытягивают тебя на уровень, недостижимый индивидуально. Мы могли стать значительно лучше, чем полицейские, которые все еще отставали от нас на месяц, и Пол был убежден, что мы покажем себя гораздо лучше.

Все это время Дэнни наблюдал. Через две недели его палец все еще сильно болел, но опухоль уменьшилась. Он пытался выторговать еще неделю отдыха, но к концу недели начал тренироваться с полузажившим переломом пальца ноги.

— Bсё еще болит, — сказал он, — но что тут поделаешь? Вы, ребята, меня опережаете.

Тест предполагал выполнение с партнером отдельно от всех пяти базовых техник из списка пятнадцати (или около того) выученных к тому времени. Японские учителя наблюдали и отмечали наши ошибки в блокнотах.