Злые чары Синей Луны

Они вышли из комнаты и двинулись по коридору. Принцесса оказалась рядом с Ламентом и попыталась завязать с ним светскую беседу.

— Я слыхала, нынче христианство в большом почете. Полагаю, Долгая ночь на многих нагнала страху.

— Дети преклоняют колени перед Иисусом, пока не узнают цену Его гвоздям, — ответил Ламент.

— Я с вами больше не разговариваю, — сказала Фишер.

По дальнему пустынному коридору Лунный Блик во весь дух неслась обратно к Магусу. Ему следовало знать о происходящем. Он не предвидел прибытия Пешехода. И того, что Джерико Ламент решит спуститься в Опрокинутый Собор. А это значит, что все тщательно выверенные планы Магуса могут пропасть втуне. Фея очень спешила, надеясь, что доберется до любимого вовремя.

7. ВСЕ ВНИЗ И ВНИЗ

Тяжкий гнет Опрокинутого Собора они ощутили задолго до того, как заметили первые признаки его присутствия. Медленно приближаться к охранному периметру было все равно что подходить к зубодеру с окровавленными руками или к хирургу, держащему в волосатых лапах пилу, облепленную засохшими мозгами. Острое ощущение тревоги и предчувствие неизбежной боли. Последние несколько коридоров были тихи и пустынны, только беспокойные тени толкались здесь по углам. Живые стражи отсутствовали. Ни один человек не мог долго выносить близость Опрокинутого Собора.

Маленький отряд состоял из совершенно особенных людей, каждый из которых имел все основания считаться чем-то чуть большим, нежели просто человеком. Но даже эти храбрецы чувствовали, что впереди их подстерегает исходящая угрозой жуть.

Когда четверка, наконец, достигла покоев, где находился вход в Опрокинутый Собор, их постигло даже некоторое разочарование. Перед ними была просто средних размеров комната с квадратным люком в полу посередине. И все. Ни мебели, ни картин или гобеленов. И, разумеется, никаких признаков жизни — ни человеческой, ни какой-либо иной. Только смутное ощущение давления в воздухе, словно толкаешься в невидимый барьер, не позволяющий войти.

Все четверо столпились в дверном проеме и тщательно осмотрели пустое помещение.

— Вы уверены, что это то самое место? — наконец спросил Хок у Сенешаля.

— Разумеется, — огрызнулся тот, не оборачиваясь. — Чувство направления никогда меня не подводит. И, кроме того, согласно моим обширным познаниям в топографии Лесного замка, этой комнаты вообще не должно здесь быть. Тут полагается находиться длинному непрерывному коридору. И двенадцать лет назад так оно и было. Интересная мысль: существует ли эта комната на самом деле, имеет ли она реальную историю или же возникла здесь только для того, чтобы обеспечить вход в Опрокинутый Собор? Была ли она возведена давным-давно человеческими усилиями или же это всего лишь магическое построение?

— А какая разница? — не поняла Фишер.

Сенешаль смерил ее жалостливым взглядом.

— Если эта комната построена человеческими средствами, она не обязательно исчезнет, как только прекратит действовать магия Опрокинутого Собора. В конце концов, никто не знает, что произойдет, как только мы начнем возиться там внутри.

— Огромное спасибо, — проворчала Фишер. — Теперь мне придется беспокоится еще и об этом.

— Я просто делаю свою работу, — пожал плечами Сенешаль.

— А что на нас давит? — быстро сменил тему разговора Хок.

— Защитные поля Магуса, — пояснил Ламент. — Он установил отклоняющее заклятие. И очень мощное. Только обладатель сильной воли и четкой цели может хотя бы заглянуть в эту комнату. Если мы попытаемся войти, давление усилится еще больше. Чем упорнее мы будем пытаться, тем сильнее будут щиты нас выталкивать. Как у вас нынче с силой воли, капитан Хок?

— О, этот упрямый, как черт! — вместо мужа ответила Фишер. — да и сама я всегда славилась дьявольской упертостью.

— В жизни бы не догадался, — пробормотал Ламент. — Ладно, вы двое пойдете первыми. Посмотрим, насколько далеко вам удастся продвинуться. Сенешаль и я останемся наблюдать отсюда и делать пометки.

— На тот случай, если вы не вернетесь, — ободряюще пояснил Сенешаль.

Хок и Фишер переглянулись, пожали плечами, перехватили поудобнее оружие и осторожно шагнули вперед, в комнату. Их шаги по голому деревянному полу звучали болезненно громко. Все выглядело по-прежнему, но давление мгновенно возросло в несколько раз. Все инстинкты Хока прямо-таки вопили, чтобы он поворачивал и бежал прочь отсюда. Сердце бешено колотилось в груди, а дыхание сделалось резким и торопливым. Он просто знал, что сейчас случится нечто плохое, и стискивал рукоять меча, пока костяшки пальцев не побелели.

Принц окинул комнату быстрым, настороженным взглядом, но в ней по-прежнему было тихо, спокойно и пусто. Совсем рядом с ним Фишер шаг за шагом преодолевала сопротивление. Лицо ее сделалось бледным и напряженным, а глаза мучительно расширились.