Злые дети

— Мои расследования не в вашей компетенции, господин Макаров, если не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь.

Они еще несколько секунд сверлили друг друга взглядами, пока Аркаша на свою голову не решил, что беда миновала.

— И вот он всегда такой, — пискнул он.

Виктор перевел на него взгляд, и Аркаша попытался отшатнуться. Но сделать это было затруднительно, потому как он и так был прижат к стене.

— Не знаю, в чьей команде играет майор юстиции Снежкова, — процедил Макаров, — но тебе это в любом случае не поможет. Ты крыса. А крысам тут не место. Я лично прослежу, чтобы ты вылетел с работы по несоответствию. С такой отметиной пойдешь в районный морг, бомжей потрошить.

Макаров в последний раз, на прощание, шмякнул Аркашу об стенку и отпустил. Надо было как-то уходить отсюда, но сделать это, сохранив лицо перед этой бой-бабой.

Ситуацию спас Носов. Он ворвался в лабораторию и, не обращая внимания на застывшую сцену, крикнул:

— Витек, по коням. У нас труп. Снова Скрипач! Опять там же, в парке!

Это было невероятно. Это было в принципе невозможно. Серийные убийцы никогда не отступают от своих раз и навсегда заведенных привычек. Скрипач выходил на охоту раз в два месяца. Он не мог изменить расписание и убить на следующий день после очередного убийства. Это аксиома.

Что-то изменилось.

Виктор рванул к выходу, едва не оттолкнув с дороги Анну Снежкову, которая благоразумно успела сделать шаг в сторону.

14

Виктор не чувствовал своих ног. Будто бы голова и верхняя часть туловища парили в воздухе. А все, что ниже груди, покрылось инеем и отмерло. Он даже не мог отойти, потому что боялся упасть. Поэтому так и стоял в метре от тела той, кого любил всего несколько часов назад. Любил не в физиологическом, а в самом прямом смысле. Он это уже понял. Понял, когда увидел ее мертвой. Потому что когда умирает тот, кого ты любишь, умирает часть тебя. Ты это ощущаешь физически. Ты становишься меньше. Легче. Тебя качает ветром и может унести в небо. Поэтому надо изо всех сил держаться за землю. Иначе снесет в космос.

За одну ночь он потерял двух любимых женщин. Одну обрел, оттолкнул и потерял. А вторую вспомнил — и тоже потерял.

Он не мог смотреть на лицо Светланы, искаженное страданием. Да и не различал его. В глазах все расплылось сразу, как только он понял, что это она.

Полковник Васильев, он же Вася-Вася, выехал вместе с группой на резонансное преступление. И сейчас суетился вокруг опергруппы и экспертов. Впрочем, умудряясь им не мешать. В конце концов, в прошлом он и сам был толковым следаком и в высокий кабинет попал, как говорится, «с земли», а не проскользил по паркету.

Наконец, начальник отдела дал все необходимые распоряжения и обратил внимание на Макарова, застывшего соляным столпом возле тела убитой.

— А ты чего стоишь, как Ленин на постаменте? — удивился Вася-Вася. — А ну-ка…

Рассмотрев выражение лица и побелевшие щеки Виктора, Васильев оборвал фразу и подошел поближе. Опытному сыскарю хватило секунды, чтобы сообразить, в чем дело.

— Ты ее знал? — прищурился полковник.

Его голос дополз до сознания Макарова не сразу, будто проталкивался через толстые ватные подушки. Он медленно кивнул.

— Откуда?

Виктор с трудом вернулся на грешную землю и едва слышно ответил:

— Свидетель. В кафе тут работает. Работала.

Васильев помолчал, играя желваками.

— Ты же не хочешь сказать, что вы с ней…

Он не закончил фразы, впившись в Виктора яростным взглядом.

— Да, — кивнул Макаров.

Полковник схватился за голову.

— Твою мать, Макаров! Твою же мать! Ты хоть понимаешь, что это значит, кобель тупой?! Чем это для тебя обернется?

Макаров молчал, отвечать ему было нечего.

— Ее тело обследуют и найдут следы полового акта. Проанализируют, и сегодня, край — завтра, станет известно, что следы принадлежат тебе! — Васильев понизил голос до свистящего шепота, который резал Виктору уши. — Ты понимаешь, как это выглядит? Следователь ведет дело о серийных убийствах, трахает свидетельницу, и наутро ее находят мертвой, со всеми сопутствующими приметами этой серии!

— Меня отстранят от дела?

— Что? О чем ты думаешь? Какое нахрен дело? Тебя вообще отстранят от службы и возьмут за жабры, как первого подозреваемого! Из тебя инквизиторы душу вынут грязными клещами, раздербанят ее на волокна и будут изучать на просвет!

— Василий Романович! Мне нужно довести это дело! Я должен взять этого выродка! Это теперь личное!

— Вот именно поэтому я тебя отстраняю от него. Заранее, без указаний Отдела собственной безопасности. Потому что личное. А личное тут неуместно. Оно глаза застит. Конфликт интересов — слышал про такое?

Виктор мрачно кивнул.

— Короче, передаешь руководство расследованием Носову. С завтрашнего дня. И рапорт мне на стол — расскажешь, какой головой ты думал, когда свидетельницу в постель тащил.