Злые голуби полной расплаты

Мирон Высота Злые голуби полной расплаты

Червь взрезал кожу и ввинтился в руку.

Малюта не почувствовал боли, разве что только легкое, зудящее отвращение скользнуло по горлу и упало в желудок. Боли и не должно было быть. Малюта знал, что червь вырабатывает специальную слюну, которая позволяет незаметно проникать в тело жертвы. Не в тех, конечно, случаях, когда носитель по собственной воле запускает в себя паразита.

Черный кончик какое-то время торчал наружу, как маленький шип. Потом исчез. Червь подвигался под кожей длинным, вертким бугорком, а после и этот бугорок пропал из вида. Видимо червь нырнул в глубину тканей.

Малюта почесал место входа червя. Над кожей взбухла капелька крови. Ее он промокнул спиртовой салфеткой. Теперь оставалось только ждать, пока червь освоится и попадет туда, куда им обоим нужно. Червю и Малюте. Ожидание могло затянуться на пару-тройку часов, поэтому Малюта лег на спину прямо на холодном, неудобном полу и закрыл глаза. Слышно было как голуби скрежещут своими маленькими коготками по скользкому козырьку балкона. Это все соседка-дура их прикармливает.

Какое-то время Малюта пытался представить движение червя внутри и даже, кажется, чувствовал, как тот прокладывает себе путь в Малютином теле. Свободный полет мысли по мышцам и сосудам привел его в пятку на левой ноге – та нестерпимо зачесалась. Малюта поскреб пятку ногтями, сквозь нахлынувший вдруг туман медленно соображая, что у ж где-где, а там червя точно не должно быть – это ведь не монгольская многохвостка, которая пробивает выход из тела через конечности, и погрузился в сон…

Пришел он в себя в маленькой комнате. Такой маленькой, что, вскочив с перепугу, он пребольно ударился головой о низенький потолок, а раскинув в стороны руки, уперся ими в стены. Окна или двери в комнате не было. Зато на стенах розовели выцветшие обои, а под ногами хрустел старенький щитовой паркет. Деревянные плашки дыбились, а кое-где вместо них зияли черноватые дыры.

Малюта заколотил в стены своими маленькими, сухими кулачками. Звуки ударов потонули в толстом бетоне, только руки отбил. Стоять, вот так изогнув шею, было глупо и неудобно, поэтому Малюта уселся на пол. Старый паркет тут же всадил ему в голый зад паркетную занозу. За стенкой зазвучал громкий, чересчур звонкий голос. Торжественно и важно голос произнес речь. Малюта не мог поручиться, что разобрал хоть одно слово, но память услужливо стала выстраивать целые предложения.

– Здравствуйте, ребята! Слушайте «Пионерскую зорьку!». Приготовьтесь к выполнению гимнастических упражнений!

Что было дальше Малюта не услышал, потому как за соседней стенкой с грохотом заревел водопроводный кран. Заскрежетала жесть тазов и ведер, и женский голос пронзительно заорал:

– Сережа! Ты починишь этот кран или нет!? Да сколько же можно!?

Малюта снова стукнул кулаком в стенку. Под кулаком вдруг обнаружился аккуратно вырезанный из журнала изображение оскаленной мордой с длинными патлами и торчащей гитарой. На барабанной установке за спиной патлатого чуда-юда было старательно выведено синей шариковой ручкой – «MetaLLikA».

– Постучи еще там, – моментально отозвался женский голос. – И вообще, хватит дрыхнуть, вставай уже. На факультатив опоздаешь.

Голос этот был Малюте смутно знаком.

Комната вдруг ощутимо выросла в размерах. Стены раздвинулись. Потолок стал существенно выше – рукой не достать. Невесть откуда прорезался черный квадрат окна со снежной бахромой по краям. Колченогий стол с наваленными в кучу потрепанными книжками и учебниками. Магнитофон с распахнутым кассетным зевом, клавишами, наклейками. Деревянная паркетная заноза, коловшая голый Малютин зад, исчезла, но на ее место ввинтилась стальная пружина от дивана. Не менее острая.

Малюта вскочил с дивана, умиляясь, какие у него вдруг маленькие руки и ноги, а главное, почему-то исчезли знакомые до боли шрамы, черная растительность поверх живота и груди. В теле образовалась какая-то прозрачная легкость. Вот-вот взлетишь. Как будто нес тяжелый мешок, а тут взял его и скинул. И запахи вдруг налетели со всех сторон. Даже битые старые учебники на столе давали свой затхлый, но уютный аромат. А еще… Малюта принюхался. Супчик! Куриный. С вермишелью!

Малюта рванулся и ударился головой.

Двери не было. Не было двери.

Острая боль пронзила правое ухо. Малюта взвизгнул и ухватился за голову. Червь внутри беспокойно заерзал. Побочный эффект. Компания об этом предупреждала. Так и было написано на флюоресцентной упаковке. «Возможные побочные эффекты: временная слепота, временная потеря слуха, головные боли, в редких случаях летальный исход».

Затуманенный мозг настойчиво выдавал именно эти слова «… летальный исход». Боль нарастала. Она металась внутри черепа – резкая и острая. Как будто кто-то чистил мозги зубной нитью. Малюта ударил кулаком по правому уху, потом еще и еще, все сильнее. В ухе вспухло, налилось чем-то жирным, теплым и вдруг лопнуло, брызнув ему на пальцы кровавой гущей.