Злые игры

Наш с Ряжским разговор занял минут пять. Он сначала крайне удивился, потом достаточно резко высказался в мой адрес, но под конец все же согласился сделать то, о чем я его попросил. Без особой радости и охоты, но согласился.

За время беседы я перетащил Маринку в комнату и уложил на кровать, предварительно сняв с безмятежно сопевшей соседки халат. Ну не дрыхнуть же ей за столом, верно? После не удержался, стянул с нее кружевные трусики и повесил их на люстру. Хотел еще записку написать, что-то вроде: «Будить не стал, ты слишком сладко спишь. И да, ты на самом деле в постели тигрица! Р-р-р!» – но не стал. Просто не факт, что она ее найдет и прочтет, а для далекоидущих выводов и нижнего белья под потолком достаточно.

Напоследок велел Родьке, чтобы тот приглядывал за гостьей и встал на ее защиту, если загулявшая невесть где Жанна заявится домой. Уверен, ей очень не понравится, что в моей постели спит какая-то женщина, пусть даже ей и знакомая. И вообще что-то с моей спутницей надо думать, меня начинает беспокоить ее поведение. Я не слепой, все прекрасно вижу и знаю, что следовало бы сделать, вот только мне очень не хочется расставаться с немного непутевой, но зато прямой и верной девушкой-призраком. Привык я к ней. Она мой друг.

Против моих ожиданий, Ряжского в машине не оказалось.

– Привет, – забираясь в салон, сказал я. – А где шеф?

– Он ждет вас в клинике, – не слишком дружелюбно сообщил мне знакомый водитель, имени которого я, к своему стыду, не смог вспомнить.

– Хорошо, – я поелозил задом по сиденью. – Тогда помчались. Время не ждет, как бы не опоздать.

Ради правды, тут я немного сгустил краски. Дороги ночной Москвы были предсказуемо пусты, потому, когда мы добрались до пункта назначения, оказалось, что запасец имеется, и даже немалый.

Ряжский обнаружился в палате жены, когда я вошел, он сидел рядом с ней и невесело вздыхал. Мало того, как-то сполз с него привычный лоск и блеск. Неухоженным каким-то стал недавно еще вальяжный бизнесмен. Потерянным.

– Все же живой вы человек, Павел Николаевич, – не без удивления сообщил ему я. – А меня все заверяли, что, мол, у вас вместо сердца калькулятор.

– Я и сам так думал, – буркнул он. – А вот нет Ольги рядом – и как-то пусто стало. Ничего не нужно, ничего не радует. Живу, как не живу.

– Может, это любовь? – вполне серьезно предположил я.

– Не знаю. Мне не с чем сравнительный анализ проводить, а без этого любой результат может оказаться неверным.

– Красиво сказано.

– Добрый вечер, – заглянула в палату симпатичная медсестра. – Может, вам чаю подать, господа? Или кофе?

– А поесть ничего нету? – спросил я у нее, глянув на экран смартфона. – Может, суп какой-то найдется или котлетка с пюрешкой?

– Ты серьезно? – уставился на меня Ряжский.

– Вполне. Я сегодня… Вернее, уже вчера только завтракал. Нет, еще мороженое ел, но это в зачет не идет.

– Кухня закрыта, – поведала мне сотрудница клиники. – Но есть каша. Некоторые пациенты едят по часам, для них держим. Еще сушки могу предложить.

– Щи да каша – пища наша, – оживился я. – Мне бы тарелочку, да с верхом. А если еще хлебушек с маслом раздобудете и чаю сладкого дадите, то моей признательности не будет границ.

– Безумие какое-то, – провел ладонью по лицу Ряжский – Сюрреализм.

– А вам каши принести? – осведомилась у него медсестричка. – Нет? Хорошо. Только попрошу вас перейти в другое помещение. Тут есть нельзя. Тут пациентка.

Ряжский молчал все то время, пока я уничтожал очень вкусную манную кашу, и только когда тарелка опустела, наконец снова подал голос.

– Смолин, ты же осознаешь, что если Ольге сегодня станет хуже или, не ровен час, она… Ну, в том случае…

– Если она умрет, – помог я ему. – Да? Вы не продолжайте, я знаю все, что вы мне скажете. Ну, что мне тогда отсюда не выйти и бла-бла-бла. Павел Николаевич, давайте уже с этими страшилками завязывать, нет в них смысла. В первую очередь потому, что наши с вами планы совпадают. Я на самом деле хочу помочь вашей супруге, иначе бы меня тут вообще не было.

– Я могу спросить, как именно? – наконец-то задал он тот вопрос, который лежал у него под сердцем. – Что с ней вообще такое? Никто из светил мне ответа ведь так и не дал.

– Вот оно вам зачем? – я отправил в рот остатки хлеба и снова глянул на часы. – Не во всём и не всегда стоит пробовать дойти до самой сути, уж поверьте мне. Ладно, пойду. Самое время разбудить спящую.

– Я с тобой, – поднялся с кресла и Ряжский.

– Не надо, – остановил я его. – Вот это лишнее. Более того, что бы там, за дверью, ни творилось, как бы ни громыхало – не вздумайте зайти. Вы все испортите, причем безнадежно. А если все же решитесь на подобное, то после не говорите, что вас не предупреждали.

Замолчал бизнесмен. Задумался.

– Так что сидите и ждите – хлопнул его по груди ладонью я – Ну что вы так смотрите? В конце концов, вы же в операционную не рветесь, когда там хирурги работают, верно? Вот и тут что-то подобное предстоит. Вон, лучше еще чайку выпейте.