Злые игры

– Никогда мне больше не угрожай, ведьмак. – Как оказалось, неведомым благодетелем был не кто другой, как Карпыч, к которому я все это время и взывал. – Не люблю этого. И потом, правы мои русалки, девка сама пришла на мою реку майской ночью, сама полезла в воду, перед тем мне не поклонившись, почтения не оказав. Стало быть, я в полном своем праве.

– Тьфу! – выбравшись на берег, я выплюнул воду изо рта, несколько раз глубоко вздохнул, а после, полностью игнорируя неторопливо вещавшего Карпыча, тряхнул Вику, более всего напоминавшую сейчас сломанную куклу.

Но нет, она не хрипела, воду из себя не извергала и вообще, похоже, уже не дышала.

– Беда, – просипел я, убедился в том, что нос и рот девушки не забиты тиной или песком, перевернул ее на живот и сунул ей два пальца в рот, резко надавив на корень языка. Чему-чему, а технике помощи утопающим меня в свое время хорошо обучили. Просто я два раза по молодости тонул: впервые из-за ненужных понтов, а после спьяну. Оба раза добрые люди меня спасали и откачивали, а теперь вот тот давний опыт пригодился.

По крайней мере, я очень хотел в это верить.

– Все одно помрет, – вороной каркнула Лариска, вынырнувшая из реки неподалеку от нас. Да и все ее подруги здесь же находились, глазели на нас – меня, взъерошенного и мокрого, и девушку, которая в данный момент прощалась с жизнью. Я не видел привычных мне знаков Смерти, не слышал мелодий иных миров, просто это знал. – Отдал бы нам, все лучше бы вышло, хоть какая, а жизнь. А теперь ни того ей, ни другого.

– Она умрет – ты тоже сдохнешь, – хрипнул я и снова нажал на язык Вики, всем сердцем желая, чтобы она сейчас дернулась, закашлялась, а после начала из себя извергать потоки воды, но при этом осознавая, что, видно, зря я жду чуда. Надо переворачивать ее обратно на спину и начинать дуть в рот, время от времени массируя сердце, других вариантов вроде нет.

– Кх-х-х-а-а-а! – выдохнула девушка, открыла глаза и забилась в рвотных спазмах. – Х-х-х-а-а-а!

– Живучая, – недовольно произнесла сварливая русалка и тряхнула гривой зеленых волос. – Вот же! Экая досада!

– Это не она живучая, – холодно произнес ее повелитель, пристроившийся неподалеку от нас на бревнышке. – Это ты, задрыга, нерасторопная. Даже утопить человечицу тебе поручить нельзя. Вот до чего же пустое ты создание, Лариска, до чего бесполезное. Надо тебя кому-нибудь из соседей в зернь проиграть, что ли? Я помучался, теперь они пусть пострадают.

– Ф-ф-фой, – выдохнула девушка, которую я так и не выпустил из рук. – Ох!

– Все-все, – я погладил ее по голове. – Обошлось. Ты на суше, и ты жива.

– Одежду дай, – сорванным голосом попросила Виктория, вытерла ладонью рот, а после, косо глянув на меня, прикрыла руками обнаженную грудь. Да-да, купалась она почти в чем мать родила. – И не смотри на меня.

– Почему нет? – удивился Карпыч и по-молодецки крякнул. – Девка ты молодая да ладная, есть на что поглядеть. Ну так и ты пользуйся, пока такая возможность есть. А то лет через десять-пятнадцать, может, сама рада будешь мужику чего показать, только оно никому уже и не понадобится.

– Он кто? – уставилась на меня девушка, из взгляда которой постепенно исчезали недавние страх и боль. – А?

– Это Карпыч, – пояснил я, протягивая ей поднятый с песка сарафан. – Владыка данной реки и повелитель вон тех водоплавающих девиц, которые тебя только что на тот свет не определили.

– Девки мой приказ выполняли, – любезно пояснил Вике водяник. – Очень захотелось мне тебя в свою свиту забрать, красавица. Исконно в ней должны присутствовать только те, кто сам с жизнью простился, в мои воды уйдя. Доброй волей, так сказать. Но твой случай особый, здесь от традиций и даже Покона чутка отойти в сторонку можно, тем более что ты сама нарушила все уклады вежества, которые только можно. По незнанию, вестимо, только мне до того какая печаль? Нарушила же. Ну и еще один резон у меня имелся, личный. Только вот не получилось ничего. Жаль.

– Не разделяю ваше недовольство. – Натянув на себя одежду, Вика явно стала чувствовать себя чуть увереннее, правда, на ногах все равно стояла не очень твердо. – Но рада, что настолько понравилась вам, что вы решили меня убить.

– Не убить, дуреха, – поправил ее Карпыч мягко. – Забрать. Это разные понятия. Совсем разные.

– Не вижу разницы. Так и так жизнь закончится, как способ ее потери ни назови.

– А она нужна тебе, такая жизнь? Понимаешь, о чем я? – глаза Карпыча, до того обычные, налились нехорошей зеленью. – Много ты от нее радости сейчас берешь? А? Здесь хоть все настоящее будет. Сама себе хозяйкой стала бы.

Ничего не ответила Вика на его злые, в общем-то, слова, только поклонилась поясно, подобрала полотенце и отправилась в ночную темноту, туда, где находился мой дом.