Злые игры. Книга 1

Вирджиния медленно опустила на место телефонную трубку. Глупая стерва! Устраивает сцены неизвестно из-за чего. Ну и пожалуйста, пусть там у них всем занимается эта Дженнифер Комптон Смит! Слава богу, у нее самой есть пока еще собственная работа. Она решила съездить на денек в Лондон, походить по магазинам, кое с кем повидаться. На одном из коктейлей, как раз перед последней поездкой в Нью-Йорк, они с Александром познакомились с женщиной по имени Энн Лайгон, владелицей компании недвижимости, которая пригласила Вирджинию отделать в одном из ее новых зданий в Сити показательную квартиру. Это была очень многообещающая работа, которая обеспечила бы ей еще большую известность, и Вирджиния отнеслась к приглашению с энтузиазмом. Она сделала предварительные наброски, причем в совершенно новом для себя ключе, в самом современном, подчеркнуто техницистском стиле, в черно-белых тонах, с массой плексигласа и нержавеющей стали; Энн Лайгон понравились эти эскизы, и она дала добро на их осуществление; вот ей-то и решила позвонить сейчас Вирджиния.

— Энн? Это Вирджиния Кейтерхэм. Послушайте, я сегодня в Лондоне, и у меня появились кое-какие новые идеи; мне бы очень хотелось заглянуть к вам и посоветоваться. Вам это было бы не слишком неудобно?

— Вирджиния, я сегодня очень занята. — Голос Энн Лайгон звучал вежливо, но сдержанно.

— Да, я понимаю, что вы не можете ради меня все бросить. — Вирджиния старалась говорить легко и непринужденно, чтобы подавить возникшее у нее внутри и постепенно нараставшее ощущение сдавливающего холода. — Я могла бы приехать завтра или даже в пятницу.

— Послушайте, Вирджиния, мне очень жаль, но боюсь, что на этот раз ничего не получится. — Энн казалась смущенной. — Я действительно сожалею, но у меня сейчас масса неотложнейших дел. Я думала встретиться с вами, но где-то позже. Не на этой неделе.

— Хорошо. — Вирджиния уже больше даже не старалась придать своему голосу жизнерадостность и скрыть охватившее ее уныние. — Хорошо. До свидания, Энн.

— До свидания, Вирджиния. — Голос Энн Лайгон звучал с явным облегчением.

Вирджиния отправилась в Лондон и потратила кучу денег на новую норковую шубку.

Если Александру не хватает шести миллионов, то тремя тысячами больше или меньше — невелика разница.

В ее отсутствие звонила Шарлотта и попросила, чтобы мама перезвонила ей, оставив бабушкин телефон. Вирджиния никогда прежде не набирала этот номер, и ее охватил какой-то суеверный страх. Она только надеялась, что к телефону подойдет не мать Александра. Это было бы просто кошмаром, ей бы пришлось повесить трубку, и все. Вирджиния вдруг почувствовала, что почему-то вся мелко дрожит. Не набрав номер до конца, быстро положила трубку и закурила. С сигаретой она почувствовала себя лучше. Снова набрала номер. Ответил мужской голос с сильным шотландским акцентом:

— Замок Кинлох.

— Доброе утро. Пожалуйста, попросите леди Шарлотту Уэллес.

— Позвольте узнать, кто ее спрашивает?

— Леди Кейтерхэм. Ее мать.

— Одну минутку, леди Кейтерхэм.

Она ждала, постукивая пальцами по столу и оглядывая комнату, как бы заново открывая ее для себя, внимательно изучая богатую лепнину карнизов, идеальные линии камина; иногда, хотя и очень редко, она была способна понять, почему Александр так любит этот дом. Надо будет помочь ему справиться со всеми этими трудностями, да и вообще больше помогать ему. В последнее время она мало что для него делала, надо признать честно.

— Леди Кейтерхэм?

— Да? — Вирджиния не ожидала, что ответит не Шарлотта, а кто-то другой.

— Леди Кейтерхэм, я сожалею, но дети уже уехали.

— Уехали? — Странно, в этом слове ей почудилось что-то угрожающее. Вирджиния поняла, что впадает в совершенно нелогичную, бессмысленную панику. — Что значит уехали?

— Видите ли, леди Кейтерхэм, они уехали на два или три дня. Лорд Кейтерхэм и леди Кейтерхэм-старшая повезли их на острова. Они должны возвратиться в субботу.

— Ах вот как. Понимаю. Видимо… видимо, дочь мне позвонила именно для того, чтобы об этом сказать.

— Да, ваша светлость, я так полагаю. — Голос звучал успокаивающе, но как-то снисходительно. Вирджиния почувствовала раздражение.

— Ну что ж, когда вернутся, передайте им, пожалуйста, что я звонила.

— Да, леди Кейтерхэм. Разумеется.

Она положила трубку, ощущая, как у нее словно мороз пробегает по коже. Такое впечатление, что от нее все вдруг отвернулись, бросили ее. Потом она встряхнулась. Чепуха. Дней через пять они все вернутся и будут снова дома. Надо пойти и просто заварить себе крепкого кофе. Очень крепкого. Она закурила французскую сигарету, спустилась вниз, в холл, и направилась к двери на кухню.

В общем-то, по-настоящему помочь ей могло на самом деле только одно. Всю оставшуюся часть дня Вирджиния слонялась по дому, курила, пила кофе, съела целую коробку шоколадных конфет; и в конце концов ей не осталось ничего иного, кроме как поступить самым очевиднейшим образом. Выпить. Только одну рюмку. Всего одну. Чтобы облегчить ощущение боли, обиды, одиночества.