Злые куклы

Он снова задумался о своей теории «дальнего круга», «боев на подступах». Да, все так. Выходило, что некие силы пытаются реализовать два сценария. Первый — запугать Наталью и вынудить ее… К чему? Ну ладно… к чему-то… Либо, что более реально, убить Наталью и выдать ее за жертву серийного маньяка. Вариант второй — не убить Наталью, а обвинить ее во всех совершенных преступлениях. Во второй сценарий не вписывалось письмо с угрозами, но это надо еще обдумать. Зато отлично вписывались отношения с Наливайко… А вот с этой, второй? И в том и в другом случае Дамир готов был восхититься умом мастера, который придумал все это. Хитро задумано. Если б еще не против его сестры. Да, почерк тут — сложный, затейливый, игривый. Такой может принадлежать только старому специалисту. Или нескольким. Которые могли объединиться. Связка Глебов — губернатор была весьма и весьма колоритной. А главное, правдоподобной. Старики-разбойники… Устали от давления… решили уйти на самостоятельные хлеба… Так не проще ли было пристукнуть самого Дамира? Нет, не проще… Потому что «мешок Санта-Клауса» со многими расписками, записками с очень интересными цифрами и откровениями лежал в надежном месте и грел душу своему хозяину. Он был помехой всем, кто мог позариться на героическую жизнь Дамира. А вот Наташа, просто сестра, просто женщина, самое слабое звено… Первым это понял Маковей, который украл тогда ее и пару недель держал на своей даче, надеясь на выкуп. Девять граммов свинца — это все, что он получил. И больше никому не приходило в голову… Теперь Дамиру было даже жалко — если бы тогда, семь лет назад, Маковей отправил Наталью куда обещал, то сегодня у него не было бы проблемы. А империю пришлось бы завещать воспитаннику или оставить длинноногой, но тупой жене… Но где гарантия, что сегодня империя попадет в надежные руки? Дамир снова подумал о Руслане… Может, это он? Решил не дожидаться дядиной смерти, а просто ускорить ее?

— Ты плов-то будешь? — спросила Наташа, с чувством облизывая большую деревянную ложку. — Плов — это что-то. Есть еще манты, только вчерашние. И не сама делала, одна тетка угостила… — Наташа зарделась и отвернулась к плите. Она знала, что домработница не идет к ее имиджу, но иногда не могла себе отказать в удовольствии ничего не делать.

— И эта тетка может сделать тебе алиби? — негромко отозвался Дамир. — Сказать, что ты в те моменты, когда тебя не было на работе, была дома. И наоборот? Она может это подтвердить?

— Тебе? — насторожилась сестра.

— Мне. И людям.

— Тебе — нет. А людям может, — твердо сказал Наталья Ивановна.

— Значит, мне ты по-прежнему не врешь? Хорошо. — Ноздри Дамира защекотал привычный, чуть острый запах Наташкиного плова. — Давай есть. Все давай. И скажи вот еще что. Первое: что делал твой мобильник у Афины? Второе: был ли у тебя повод убить Дашу?

— Только повод? Может, лучше причина? А то, знаешь, как-то маловато получается. — Сестра надула губы и тоже прищурилась.

— Ты меня не поняла. Мы сейчас с тобой не в бирюльки играем. Мы выясняем, что происходит. Если теток примочила не ты, то завтра замочат тебя. Возникает вопрос — за что? Возникает и другой — кому это выгодно? Думай, Наташа, на том свете оказаться значительно легче, чем многие предполагают.

— Тебе меня не жалко? — тихо спросила она.

— Жалко, готовишь хорошо. — Дамир улыбнулся и замер, ожидая ответов на все свои вопросы.

Наташа осторожно вытерла руки о передник, присела на краешек дивана и задумалась. Или просто сделала вид…

— По-прежнему хочется счастья, — вдруг печально сказала она. — Очень сильно хочется.

— Так ты тоже на Кирилла глаз положила? — Дамир почти не удивился, ведь он прорабатывал и такую версию. Только ему казалось, что Глебов — фигура более достойная. — Ну и сказала бы… Зачем Афину трогать? Мы бы жену его потише, поаккуратнее убрали… Комар бы носа не подточил. Эх, вот это все твоя склонность к самодеятельности. Ты что, всерьез думаешь, что они в маньяка поверят?

— Вообще ты себя хоть иногда слышишь? Рожа твоя нерусская?

— Можно подумать, твоя русская, — вяло огрызнулся Дамир, подбрасывая дровишек в огонь справедливого негодования.

— Ага, моя тоже. Но ты-то себя слышишь? Или вообще всю жизнь на распальцовке прожить думаешь? Убрали бы? Как Толика моего незабвенного? Так, что ли?

— Я много раз говорил тебе, Наташа, что…

— Что он сам? Ага, сам… — Наташа вздохнула и как будто начала притормаживать. — А Глебов тоже знает про телефон? Тот, что у Афины. Может…

— О телефоне этом всякий знает. Тоже мне — тайна следствия. Так ты была у нее? Перед смертью? Быстрее отвечай, мы спешим! Потому что выбросить человека с балкона — это как раз в твоем стиле. Энергию-то девать некуда. И главное, за что? За сраное кафе у меня за спиной? Быстро, сказал, быстро… отвечай!