Злые происки врагов

Разумеется, я постаралась скрыть свои чувства за выражением умеренного любопытства. Но Санин пристально наблюдал за мной, а я никогда не была особенно сильна по части изобразительной мимики. Когда же он полез в карман и вынул сложенный вчетверо лист бумаги, мне стало и вовсе не до того, чтобы следить за лицевыми мышцами. "Что там? - испуганно пискнул внутренний голос, с трудом пробиваясь сквозь грохот в висках. - Предсмертное послание Доризо, в котором он обвиняет тебя в собственной смерти?" Я представила себе, как оно может выглядеть. "Начальнику такого-то отдела УВД от гражданина Доризо Олега Батьковича, проживающего по адресу... Заявление. Я, Доризо Олег Батькович, находясь в состоянии предсмертной агонии..."

Тут, вопреки напряженности ситуации, у меня вырвался дурацкий смешок. Рука Санина, двинувшаяся было в моем направлении, дрогнула и замерла.

- Что?.. - начал он было, но его перебили. Сразу четверо.

Марк:

- Варвара, прекрати!

Прошка:

- Не удивляйтесь, убийства всегда вызывают у нее приступы бурного веселья.

Генрих:

- Это защитная реакция!

Леша (ворчливо):

- Ну вот, Варька в своем амплуа...

- Извините, я больше не буду, - покаянно сказала я. - Это нервное.

Санин смотрел на меня с сомнением, но озвучивать его не стал.

- Взгляните на этот список. Вам не знаком почерк?

Я взяла листок, развернула его, запнулась взглядом на своей фамилии, потом прочла остальное и покачала головой.

- Нет. Имена тоже. Кроме моего, естественно.

- Дай посмотреть! - Прошка потянулся через стол и молниеносно выхватил бумагу у меня из рук.

Я покосилась на Санина, но тот, судя по всему, не имел ничего против. И наши манеры его, похоже, уже не шокировали.

Прошка изучал список долго и с глубокомысленным видом, потом протянул его Леше. Леша, в свою очередь, упулился в бумагу и через минуту передал ее Генриху, а тот - Марку. Марк быстро пробежал список глазами и вернул Санину.

- Можно узнать, где вы его нашли? - спросил он.

- В Битцевском парке. Неподалеку от тела убитой женщины, - сказал Санин. - Но нашел не я, а мои коллеги из другого округа. Две с небольшим недели назад. Я же получил копию по факсу в связи с делом, которым занимаюсь уже три месяца. Если хотите, кое-что могу рассказать. Только это долгая история...

- Ничего, мы не торопимся, - поспешно сказала я.

- Прошка... - угрожающе начал Марк.

- Что - Прошка? - вскинулся тот. - Я молчалив, как гибрид памятника собаке Павлова и статуи Свободы!

- Мы слушаем вас, - сказал Марк Санину, демонстративно повернувшись к Прошке спиной.

Санин в несколько глотков допил чай, поставил чашку и начал рассказ.

Мы сидели как завороженные. Никто не проронил ни слова, даже Прошка до конца честно изображал упомянутого сфинкса.

Когда Санин замолчал, наступила тишина - тягучая и темная, как патока. Липкая, точно паутина с выжидающим где-то в тени пауком. Чтобы порвать ее, я встала и потянулась к чайнику. И только тут заметила, как затекли ноги.

- Черт!

Мое восклицание прозвучало, как сигнал стартового пистолета.

- Бедные женщины! - поежившись, прошептал Генрих.

- На что вы намекаете? - задушенно прохрипел Прошка. - Вы хотите сказать, что этот ублюдок наметил в жертвы Варвару?! - На последнем слове голос к нему вернулся, причем, в виде компенсации, - десятикратной интенсивности и частоты.

Я заткнула уши, но остальные, кажется, не обратили внимания на вопиющие децибелы.

- Не может быть, - сказал Леша. - У Варьки же нет денег!

Все повернули головы ко мне.

- Ну, не то чтобы совсем нет, - уточнила я. - Но больше тысячи баксов не наберется, это факт.

Санин, похоже, расстроился.

- Вы уверены? Может, у вас есть какие-нибудь ценности? Акции, антиквариат, картины?..

На слове "картины" мои друзья дружно вздрогнули, что не укрылось от сыщика.

- Да? Я угадал? Есть ценные картины?

- Варька, а может, Марк ошибается? - спросил Прошка чуть ли не почтительно. - Может, ты у нас - второй Ван Гог? Подарила бы, что ли, парочку своих творений, пока эмиссары Сотбис все по частным коллекциям не разбазарили. Обидно же - чужаки наживутся, а мы останемся с носом!

- Я всегда могу намалевать для вас новые. Или ты боишься, что меня не сегодня-завтра отправят к Создателю?

- Прекрати молоть чушь! - вмешался Марк и сказал, обращаясь к Санину: Нет у нее никаких ценностей. А картины, о которых мы вспомнили, любительская мазня самой Варвары. Она за них и доллара ни разу не выручила.

- Но ведь и не пыталась, - заметил справедливый Леша.

- Ладно, чего там! - я махнула рукой. - Марк прав: на мои картины ни один убийца не польстится. Разве что чокнутый какой... маньяк, свихнувшийся на почве любительской мазни.

- Ничего не понимаю, - пробормотал Санин и потер острую, как кромка топорища, переносицу.

- Послушайте, Андрей, а не может быть так, что блокнот принадлежал не убийце, а жертве... этой Метенко? - высказал предположение Генрих.

- Нет. Это сразу проверили, рука не ее. И не Уваровой - это я уже сам сверял.

- А как насчет той, что укатила в Бразилию? - спросил Прошка.