Злые сумерки невозможного мира

После этого многозначительного вступления он принялся посвящать Артёма в суть дела, а суть была такова, что волосы поднялись на дыбки.

— Примерно так, — ухмыльнулся Большой, закончив стращать. — Теперь слушай, как этому можно попробовать воспротивиться. Гарантии успеха, правда, не столь высоки, как бы хотелось, но тут уж ничего не попишешь — силы задействованы такие, что без риска — никак. Да и кому б мы понадобились, будь все просто и ясно?!

Дальше пошли конкретные указания, где найти отчетные материалы экспедиций, руководимых Хрущом, дневники ходок Большого и книги, которые следовало бы прочесть, прежде чем влезать во всю эту безнадегу…

— Слышь, Артемий, — сказал Большой, становясь напоследок немного серьезнее, — позаботься о Тигре, не отпускай его от себя. Для друга он горы свернет и сам в лепешку расплющится. Скажешь — и в Ад за тобой пойдет. Не обижай его через меру, он здесь совсем один. Можешь привлечь Андрюху. Он парень — что надо, даром что торгаш. А за Ляльку не переживай. Моя сестрица, если припрет, куда круче меня самого. Слушайся нашего общего знакомого, помни, до чего меня самодеятельность довела. И еще. Ежели, вопреки всему, Срок все же настанет, рассчитайся за нас, друг! Да так рассчитайся, чтоб Аду воистину тошно сделалось!

33

Артём выключил экран, несколько минут сидел в неподвижности, переваривая услышанное. Картина гибели Мира, красочно обрисованная атаманом их маленького воинства, привела его в изрядное замешательство, но, говоря честно, слабенькая надежда на возвращение исчезнувшей подруги лично для него была куда более сильной мотивацией к действию, нежели все иные прочие. Ради Лялькиной любви поставить Ад на уши — это самое малое, на что он был готов.

Дверь скрипнула, и Артём всем телом развернулся в сторону входа. Коротышка-кореец деловито прошествовал в кабинет и поставил на стол поднос с графинчиками и холодными закусками.

— Это пока для начала, — сказал Тигр. — А каша уже заваривается…