Злые улицы 2

Босс негров или ОуДжи, если на манер девяностых, спустился достаточно скоро. Он был одет в пиджак красного цвета, с красным же галстуком, на голове у него была шляпа. Я вот шляпы носил только под дождем, потому что жара все-таки чувствовалась не совсем настоящей, а промокнуть можно было легко.

— Привет, Томми! — поприветствовал он меня. — По делу или отдохнуть?

— Рано отдыхать, Шон, — ответил я ему. — Рано. Я хотел поговорить с одним из твоих людей, но контакты не взял. Он снайпер, вроде бы ветеран.

— Есть такой человек, — кивнул он. — А что, дело есть к нему?

— Есть, — кивнул я. — Пара парней слишком задержались на этом свете. Нужно помочь им отправиться на другой.

— Эй, Линкольн! — крикнул Шон, повернувшись в сторону. — Позови Уинстона!

Один из негров, протиравших пол, положил тряпку, встал и ушел в сторону подсобных помещений. Интересно, этот снайпер, он ведь игрок. Чего ему штаны просиживать в баре?

— Серьезные люди? — спросил тем временем босс негритянской банды.

— Если бы это были бы какие-то лохи, я бы своих подрядил, — ответил я. — Я тебе должен что-то за помощь?

— Нет, Томми, — покачал головой негр. — Я тебе помог, ты мне поможешь как-нибудь. Тем более, про тебя разное говорят. Главное — с человеком моим достойно расплатись.

— Это уж точно.

Шон встал и ушел, но скоро его место занял уже знакомый мне по разборке в порту него. Он протянул мне руку, я ее пожал.

— У тебя дело есть? — спросил он.

— Да, — кивнул я, запустил руку в карман и вытащил фотографию.

Это было фото с вечеринки, которую мы устроили, когда люди Пацци только прибыли в город. Тогда мы поехали на побережье, пили пиво и жарили барбекю. Кто же знал, что дело дойдет до войны?

Головы Сэла и Луки были обведены ручкой.

— Знаешь кого-нибудь из них? — спросил я.

— Знаю, — кивнул он. — Итальяшки, что сидят в бывшем районе Тотти. У них еще ресторан, «Милан» вроде бы. Сколько?

— Двенадцать тысяч, — сказал я. — За обоих.

— Двенадцать тысяч, — он пощелкал языком. — Годится.

Я подумал о том, что можно было дать и меньше. Сам бы я не взялся убирать капо мафиозной семьи меньше чем за пятнадцать. Да и то подумал бы сто раз.

— Какие сроки? — спросил он.

— Торопиться не надо, — сказал я. — Понаблюдай за ними. А потом подлови. Желательно, когда они будут вместе. Одна пуля в голову, одна в грудь, вали их наверняка. Они не должны выжить.

— Прятаться придется.

— Не очень долго, — ответил я. — Скоро у них другие проблемы будут, не то, что за тобой гоняться.

Сам я в этом почти уверен. Если уж они пытаются перевербовывать людей из нашей семьи, значит, готовят полномасштабную войну. А дон вроде спокоен. Может быть, у него есть какой-то план?

Я запустил руку в карман и выложил на стол две пачки денег, в каждой из которых было по десять тысяч. Добавил еще две.

В том, что он выполнит задание, можно было не сомневаться. Квест он уже принял, а штрафы там репутационные такие, что хоть на другое побережье выезжай. У меня ведь был ограниченный админский функционал, так что я мог выдавать другим игрокам задания.

Добавил двадцать сотенных купюр уже из кошелька.

— И да, — сказал я. — Если что — я тебя не знаю.

— Это-то как раз понятно, — ответил он. — Совершенно понятно.

Глава 24

— Ты опять, Томми? — спросил дон.

Он выглядел одновременно недовольным и довольным. Сложно понять, как это совмещалось в выражении его лица, однако это было фактом. Он вроде бы ругался, а вроде…

На этот раз я поступил иначе. После того как негр-снайпер отработал обоих парней Пацци прямо на выходе из ресторана «Милан», я пришел к дону и рассказал ему о своей мести за обоих людей. Первую минуту дон просто молчал, разминая в руках сигару. Потом отрезал кончик и теперь продолжал вращать ее в руках.

— Будешь? — вдруг спросил он.

— Кубинские? — поинтересовался я.

— Ага, прямиком из Гаваны, — подтвердил босс нашей семьи.

— Буду, — ответил я, встал с кресла, взял сигару.

Тем временем дон достал из хьюмидора вторую, отрезал кончик и ей, и принялся раскуривать ее. Я сделал то же самое, тем более, что спички у меня с собой имелись. Я носил и зажигалку, и спички, но насколько я знал раскуривать сигару бензиновой зажигалкой нельзя. Уж не знаю, почему.

Закурив, я набрал в рот терпкого дыма с отчетливым привкусом виноградного листа, выпустил дым изо рта. Дон даже не смотрел на меня, он тоже закурил, развернулся к окну.

Какое-то время мы, молча, курили. С одной стороны, он вроде бы угостил меня дорогой сигарой, с другой, вполне мог позвать своих телохранителей, чтобы они взяли меня, вывели в ближайший переулок, и пустили пулю в башку. Это ведь дон, он ведет свою политику, и никогда не угадаешь, что ему выгодно, а что нет.

Нет, ясное дело, что выгодно ему, когда мы несем в Семью деньги. А невыгодно, когда делаем что-то, что привлекает внимание полиции.