Злые земли

Он шагнул внутрь. Разглядел в темноте печку, стол, кровать. Адди, лицом книзу, лежала поперек кровати. Она повернулась, опершись на правый локоть, при этом движении платье соскользнуло с одного плеча. Он сообразил, что голос у нее хриплый, как будто она плакала.

- Вы не заболели? - спросил он.

- А-а, это вы, мистер Фрум... - Она сдвинулась к краю кровати; при этом платье слегка задралось, она быстро села и поправила юбку. - Простите, сказала она. - Я, видно, задремала...

Встала, чиркнула спичкой и приподняла ламповое стекло.

- Вы чего-то хотели, мистер Фрум?

- А где Клем?

Она убрала волосы со лба. Лицо у нее было на вид разгоряченным, а глаза блестели ярче обычного.

- Он уехал верхом около часа назад. Мы... мы повздорили.

В этих ее словах, в ненужном объяснении был намек на поощрение, и он его распознал. Но теперь он уже знал, откуда взялась его настороженность. Он встревожился еще больше. Все в этом подлунном мире имеет на себе этикетку с ценой. Почему-то вдруг припомнил, что она не проявила интереса к его предложению заняться учительством. Чего же она захочет?

А она спокойно проговорила:

- Я знаю привычки Клема. До утра он не вернется.

- Скажите ему, что я заглядывал, -сказал он. - Я найду его позже.

Она подошла к нему и задержалась на расстоянии вытянутой руки.

- Вам обязательно надо уезжать?

- Да, - твердо сказал он. - Обязательно.

Потому что подумал, что на ее этикетке может стоять в качестве цены имя, и это имя - Питер Фрум.

Придет день, когда он найдет себе жену, но она будет подобрана так же тщательно, как земля, которую он выбрал для своего дома, и племенной скот, который он выпустил на эти пастбища. И это будет женщина, соответствующая куда более высокому месту в жизни, чем спутница жизни хозяина "Длинной Девятки"; когда-нибудь она станет губернаторшей. И Адди Латчер - не эта женщина... Но огонь желания все еще пылал в нем, вместе с уверенностью, что он может шагнуть к ней, и ее объятия раскроются ему навстречу. Он с трудом подавил в себе желание; ни одно желание не должно стать настолько большим, чтобы заглушить голос благоразумия...

Он направился к дверям, и она торопливо сказала:

- Вам так долго ехать обратно! Позвольте приготовить вам кофе...

- Нет, - сказал он. И вышел.

Он испытывал оцепенение, как человек, который слишком близко подошел к краю обрыва и лишь в последний миг осознал опасность. Взобрался на лошадь и рванул ее с места, не оглядываясь. Он твердил себе, что не должен больше появляться здесь, если будет знать, что она одна. Это была его победа вовремя осознанная опасность и твердая решимость обойти ее стороной. И в то же время, помимо своей воли, он подумал, сможет ли и в самом деле держаться в стороне от нее...

8. ДЛИННАЯ ДЕВЯТКА

Утро было хорошее. Дымная пелена немного поднялась над землей, и на востоке, над бедлендами, показалось яркое солнце. С неба лилась музыка луговых жаворонков, легкий ветер блуждал среди зарослей шалфея. Впрочем, Лаудон, едущий рядом с Элизабет, лишь частью разума реагировал на окружающий мир. Временами они оставляли идущий на юг фургонный тракт и срезали дорогу напрямик через степь, широко расстелившуюся перед ними, сверкающую от росы, которая увлажняла коням щетки... Но мысли Лаудона оставались угрюмыми - их омрачали воспоминания о прошедшей ночи.

Он глянул на Элизабет искоса, она улыбнулась в ответ. В седле она держится хорошо, отметил он про себя, и, судя по виду, плечо ее не сильно тревожит. Айк Никобар перевязал ее не хуже любого костоправа, после чего порекомендовал поспать до утра, хотя Элизабет была настроена немедленно отправиться обратно на ранчо. Фрум будет беспокоиться, объяснила она. Но Лаудон пообещал найти какого-нибудь всадника, направляющегося на юг, и попросить его, чтоб доставил весточку. И действительно, в "Ассинибойне" нашелся человек с ранчо "Письменное Л". А потом Лаудон отвел девушку в заведение, которое в Крэгги-Пойнте гордо именовалось отелем, и снял для нее комнату. Сам он устроился на ночь на сеновале у Айка в конюшне.

Но сон к нему не шел - мысли его вновь вернулись к Джеку Айвзу, и гнев вспыхнул опять. Должно быть, Айвз сбесился со страху, когда девушка наткнулась на ворованный скот... что ж, в таких обстоятельствах он и сам кинулся бы в погоню за ней. Стрельбу Айвз тоже начал с перепугу; в этой стране мужчина не воюет с женщинами, если у него есть другой выход. Но как только на сцене появился он, Лаудон, Айвз стал куда решительнее, чем раньше. Айвз желал его смерти. Но почему? Просто потому, что он был с "Длинной Девятки"? Но потом он припомнил об Адди Латчер в задней комнате салуна "Ассинибойн" и задумался, насколько то, что он об этом дознался, могло встревожить Айвза.

Ладно, - подумал он, дергая поводья сильнее чем надо, наши с Айвзом дорожки еще пересекутся в другой раз, и кой-кому придется расплатиться за вчерашнее... Но его гнев был лишь серым пеплом того огня, что пылал прошлой ночью. Сейчас нечего дуть на этот пепел.