Змееед

— Давайте еще разок попробуем. Вызываю НКВД на социалистическое соревнование. Выставляйте команду! А я — свою. Условия поединка обговорим. Товарища Ежова судьей поставим. Товарищ Ежов, Николай Иванович, можно вас на минутку? Мы тут с товарищем Ягодой посоветовались да и решили…

Въехал тут сталинский лимузин под своды. Оживились провожающие. Сталин Поскребышеву последние указания дает. Затем Генриха Железного подозвал. С ним о чем-то пошептались. Следующий — товарищ Ежов. Наконец — Холованов.

Собрался было Дракон пожелать товарищу Сталину счастливого пути и хорошего отдыха, но вдруг тихо, чтобы никто посторонний не услышал, выпалил, то, чего сам от себя не ожидал:

— Может быть, отменить отдых на юге. Мы тут в Москве организуем. У нас и озеро, и лодки…

Смерил Сталин Холованова не взглядом готовой к броску королевской кобры, но безразличным взглядом анаконды. В немигающих глазах — вообще никакого выражения.

— Почему так, товарищ Холованов?

— Предчувствие, товарищ Сталин.

— Не беспокойтесь. Все будет хорошо. У вас есть что мне сообщить?

Перед взором Холованова встал «Хабаровск — Москва» в славном городе Ярославле. Вздохнул он тяжело, поправил ремень и тихо ответил:

— Ничего важного нет. Счастливого пути, товарищ Сталин.

5

Вот вы возводите для себя дворец. Как бы вы использовали цоколь? Это огромные помещения за очень толстыми и крепкими стенами под несокрушимыми сводами.

Прежде всего, это последний рубеж обороны в случае переворота. Окна цокольного этажа небольшие, чуть выше земли. Защищены толстыми решетками. Это амбразуры. Угловые и некоторые другие помещения надо готовить для обороны уже на стадии проекта: возле окон соорудить помосты для удобства стрелков, сами окна прикрыть стальными щитами, оставив только прорези для стрельбы и наблюдения. Щиты, понятно, на показ не выставлять, чем-то прикрыв или сделав их съемными. В этих помещениях хранить запас оружия и боеприпасов. Тут же рядом — жилые комнаты для охраны. И слуги где-то недалеко.

Кроме того, цоколь — это винные погреба и склады продовольствия: пивные и винные бочки, полки запыленных бутылок, окорока, колбасы, сыры, соль, мука, яблоки моченые в бочках, капуста, горох.

В этих подвалах сокровища неплохо хранить.

Осмотрела Настя жилище свое, и еще один пальчик загнула: тут может быть тюрьма. И даже камера для пыток и убийств. Эту мысль она отпугнула, не позволив угнездиться.

Ясное дело, тут должны быть колодцы для снабжения водой. Где-то должны быть тайники, в которых в случае неудачи можно было бы спрятаться и отсидеться, и тайные подземные ходы. Да! Подземные ходы в другие здания и за крепостные стены, тайные ходы для спасения, а также для подсматривания и подслушивания. Как же иначе? Большой Кремлёвский дворец возводил великий строитель и фортификатор Николай Первый. Народ его звал Николаем Палкиным. Очень уж дисциплину любил. Солдат за малейшие упущения сквозь строй гонял. Смертную казнь недолюбливал. Повесил пятерых прохвостов-декабристов, на том и унялся. А вот сквозь строй — другое дело. Сквозь строй — это пожалуйста. Сквозь строй — это хоть каждый день. Построит две шеренги по сто солдат, у каждого палка в руке, провинившегося под барабанный бой на веревке между шеренгами тянут. И каждый солдатик своему вчерашнему товарищу разок врезать должен. Оно и воспитание: чтоб не чужие, а свои пороли. А кто слабо ударит, того самого сквозь строй потащат. Двести палок — норма государева. Двести — это почти смерть. А триста — гроб гарантирован любому. Хотя смертной казнью и не считалось.

Так кто же он, Николай Палкин? Он третий сын Павла Первого. Он никогда не мог рассчитывать на престол. Править должен был старший сын Александр и его потомки, а в случае, если эта линия наследования окажется тупиковой, тогда править должен был второй сын, Константин. Но судьба сложилась так, что в декабре 1825 года третий сын Николай должен был силой брать власть. И он ее взял, расстреляв картечью из пушек бунт банды заговорщиков. Ему ли, Николаю Палкину, не бояться заговоров? Ему ли мер против дворцовых переворотов не принимать? История его семьи вся соткана из заговоров. Отец Николая Палкина Павел Первый был в собственной спальне задушен серебристым офицерским шарфом. Дед Николая Палкина, Петр Третий, был свергнут заговорщиками и убит. И до того смена власти шла все теми же скользкими тропами. Дочь Петра Первого Елизавета Петровна совершила дворцовый переворот силой одной гренадерской роты лейб-гвардии Преображенского полка. Роту эту она потом преобразовала в Лейб-кампанию. Да и сам Петр Первый шел к власти через большую кровь и стрелецкие казни. Но и до него — мятежи да бунты, самозванцы на престоле, убийства явные и тайные. И кто заговорщик? Свои же. Павла Первого душили с одобрения его старшего сына Александра, наследника престола. Петра Третьего свергла жена и убил ее любовник. Петр Первый сбросил с престола сестру.