Змеелов

— Ну, еще в Мары. Возили на экскурсию по земле древнего Мерва, показывали развалины средневекового мавзолея султана Саджара. Впечатляет. Вы думаете, я в Байрам-Али только лечиться ездил? Вот именно, выяснял, а нельзя ли сюда наших туристов направлять.

— Мало! — горячо сказал Ашир.

— Что — мало? Мало где побывал? Я еще согласился на Марыйскую ГРЭС съездить, хотя и не люблю индустрию с черным над собой небом.

— Мало! — еще азартнее сказал Ашир. — Побывать в Туркмении и ничего не увидеть… Ай-ай, нехорошо! Заведовать иностранным туризмом и проскочить через такую страну… Вай-вай, нехорошо! Ну, хотя бы Красноводск… Небит-Даг… Кара-Кала…

— Если по вашей Туркмении путешествовать, месяца не хватит.

— Года, дорогой, года! Но я вам только два-три места назвал, которые вам и для дела нужны, и для тела. Для вас, для вас с вашим нефритом.

— У меня нет нефрита, с чего вы взяли?! Предрасположение всего лишь.

— Для вашего предрасположения, согласен. Ведь Красноводск — про это мало кто знает! — еще целебнее имеет климат, чем Байрам-Али. Да, да, зной и море. Не просто море, а знойное море. А Небит-Даг? Пустыня! Зной! Целебный зной для вас! А Кара-Кала? Ведь это же сухие субтропики! Сухие! Вы понимаете, что это означает для ваших почек? Я уж не говорю, что это родина нашего великого Махтумкули! Побывать в Туркмении и не быть в нашем Михайловском?! Ай-ай, как нехорошо!

— Что с тобой, Ашир? — попытался унять его Знаменский. — Ты прямо как на базаре торгуешь красотами своей Туркмении.

— Почему торгую?! Добрый совет даю! Мацони и в Ашхабаде есть, это так, но от мацони маленькая польза. А от верблюжьего чала вы бы просто на десять лет помолодели, Александр Григорьевич! Пили чал? Нет! Эх, тогда совсем не были в Туркмении! Чал — это чудо! Он все смывает, все промывает и через поры выходит. Только через поры. Это же напиток чабанов, караванщиков. Это же из верблюжьего молока делается! Совсем нежирный, совсем будто прозрачный напиток, но — чудо творит!

— Так, так, так, чал?! — заинтересовался Самохин. — Я слышал о нем, мне говорили. Надо попробовать. В Ашхабаде на базаре он есть?

— Есть, привозят иногда. Но разве это чал?! Он должен быть свежим. Его нельзя далеко везти, он как ваш сибирский омуль, как алма-атинский апорт. Он теряет в пути свои целебные свойства. А где его родина? Где стада верблюдов прямо на шоссе выходят? А вот по дороге из Красноводска в Кара-Кала. Там, только там, дорогой Александр Григорьевич, у чабанов, в любом селении можете получить вы этот чудодейственный напиток в первозданном виде. Воздух! Зной! Море и пустыня лоб в лоб! И чал! Я не шучу, вот ваше место на земле после всех этих ваших банкетных копченостей. С неделю попьете чал, подышите воздухом прикаспийским — и забудете про свои почки! Я не шучу! Роза-джан, ты все знаешь, я правду говорю?!

— Чал от многого лечит, — отозвалась буфетчица. — А воздух там сухой, это так. Но очень уж жарко… И воды не достать, чтобы руки даже вымыть… Не знаю…

— Вот и хорошо, что жарко! Нам это и нужно! Мало воды? Есть, теперь есть вода. По трубам от Каракумского канала туда воду подвели. Ты отстала от жизни, Роза-джан!

— До Красноводска еще не довели, но до Небит-Дага, верно, довели, сказала буфетчица. — Я не отстала от жизни, Ашир Атаевич.

— Хорошо, согласен, ты не отстала от жизни! Но в Красноводске есть великолепный опреснитель. В гостинице, особенно в «люксах», всегда есть вода. Я там жил, я знаю. А какой у Красноводской ТЭЦ замечательный пансионат на берегу Каспия — ты про это знаешь? Там один старый армянин сказку сотворил! Весь берег из роз! Виноградники! Гранатовые рощи! Пляж! Теплое море! И нет туристов! Они просто не знают, что существует этот рай! Обидно!

— Да, заманчиво, заманчиво излагаете, молодой человек, — сказал Самохин. — Вы с кем там в доле? Почему вам так нужно, чтобы я туда поехал?

— Вот! — воздел руки Ашир. — О век двадцатый, сомневающийся! С кем я в доле? Какая мне выгода? Ну, есть, есть выгода, согласен.

— Ага! — обрадовался Самохин. — Излагайте, раз заманиваете.

— Ну, во-первых, отрядили бы с вами нашего Ростика, — стал загибать пальцы Ашир. — А ему надо нашу страну посмотреть, если уж он сюда приехал работать. Раз. Ну, во-вторых, этот армянин, что создал пансионат на пустынном берегу, давно нуждается в поддержке, в рекламе, а он мой друг. Два. Ну, а в-третьих, дорогой товарищ, а что, если я хочу, чтобы вы поправились? Я для вас хорошее сделал, вы для меня что-нибудь сделаете. Вот мои выгоды.

— И все?

— Мало этого?

— Ну, я так думаю, еще какое-нибудь порученьице у вас для Ростислава Юрьевича найдется. Угадал? Отвезти что-нибудь, привезти что-нибудь. Угадал? Там икра в Красноводске, так думаю, еще бывает. Угадал? Икра?