Змеелов. Книга вторая (СИ)

Берия взялся за дело рьяно. Если ранее людей на Малышевском руднике было раз, два и обчелся, и их снабжение велось при помощи гужевых телег, то Лаврентий Павлович, в стиле а-ля Каракалла, нагнал туда массы заключенных. Десятки тысяч. Такая рабочая сила стоила очень дешево и ее всегда можно было легко заменить.

Дело было достаточно выгодным, так как здоровый зек получал всего по 1 рублю 20 копеек в месяц. А для снабжения, собственными, хозрасчетными силами Берия проложил от Асбеста до рудника железнодорожную узкоколейку. Насыпав для ж/д насыпи содержащую изумруды щебенку из рудника.

Как раз летом 1939 года эту узкоколейку закончили. А поскольку все делалось в пользовавшейся недоброй славой системе Гулага и людоедскими силами Гулага, то особо этот факт не афишировался.

Потом началась война… А в 1952 году при убийстве одного из известных московских ювелиров следователи при обыске обнаружили массу зеленых драгоценных камешков. Откуда дровишки?

Времена снова были горячие, смерть Сталина и последовавшая после борьба за власть. Все сорвались с поводка. Было не до поисков истины. Тем более что после смерти Сталина последовала амнистия 1953 года. Но через пару лет после того как все устаканилось, следователи все же прибыли в Асбест. В поисках нелегальных изумрудов.

К своему изумлению, никакой железной дороги правоохранители не обнаружили. Сколько не держи сведения в тайне, шила в мешке не утаишь. Тем более, что Гулаг рухнул, заключенных отпустили и охранять дорогу было особо некому. А местные жители, в поисках богатства, все рельсы выдрали, все шпалы в сторону отбросили и всю щебенку с насыпи на протяжении нескольких десятков километров просеяли. И на зуб попробовали. Короче, неизвестная московским картографам ведомственная дорога развеялась как дым. Словно бы тут волшебный джинн поработал из арабских сказок «Тысяча и одна ночь».

Но это будет потом. А я еду сейчас. И не с пустыми руками. А сейчас там просто поле непаханое. Придётся решать проблему кардинально. Еще по пути во Львов я заказал за наличные у умельцев из НИИ хитрый прибор.

Как я говорил змеиный яд хранить очень трудно. Холодильников нет. Или почти нет. Считанные штуки. У покойного Кирова в Ленинграде был домашний холодильник. Но это не в счет. Там где вечная мерзлота или хотя бы морозная зима — там ядовитый змей нет. А у нас жара, но в южном тепле заводятся множество гнилостных бактерий, разлагающий яд.

То есть яд сушить — целое дело. На солнце его ставить нельзя, на свежий воздух нельзя — пыль попадет. Приходиться в тени, создавать температуру духовки, но при этом организовывать сквозняк. И только при таких специальных условиях капелька яда высыхает и превращается в плоскую чешуйку. Которую можно отправлять на продажу. Между тем, из будущего, я помнил, что ультрафиолет убивает гнилостных бактерий. Так молоко будут стерилизовать как раз при помощи ультрафиолетовых лучей.

Между тем мой прибор был прост как лом. Сделанный простенько и надёжно. На вид это был как рефлектор с металлическим зеркальным кожухом, только вместо тепла он отправляет вперед столб ультрафиолета. От специальной лампочки. А провод может быть подсоединен к батарее для рации. А может к стационарному источнику тока.

Вот теперь везу этот прибор с собой. Опробовать. Тут хитрость в том, что такой прибор можно использовать и для поиска драгоценных камней. В ультрафиолетовом свете драгоценные камни сверкают по другому и сразу заметны среди простых булыжников. Тут даже неспециалист, вроде меня, может изумруды собирать. Как грибы. И не надо щебенку смачивать, тереть и по другому извращаться.

26 октября я прибыл в Асбест. Первым делом, так как тут уже приближалась настоящая зима, с морозами, а «наша служба и опасна, и трудна», я поспешил на рынок и купил себе потертую до лысых мест шапку-ушанку, где мех так выцвел и вылинял, что стал похож на шкуру шелудивой, лысой гиены и замызганный фуфаечный бушлат. В девичестве бывший зеленым, то есть армейским.

За все свое истрепанное зимнее одеяние я отдал меньше чем два рубля. Все равно эта одежда на выброс. Надобно сказать, в таком зачуханном одеянии я казался себе настоящим пролетарским франтом. Или коммунистом.

Попутно продавец лысого треуха, по кличке «Зюзя», сам из бывших", рассказал мне забавную историю, что перед революцией он, как Мистер Предусмотрительность, заблаговременно продал свое поместье. За наличные. К сожалению, за богоспасаемые бумажные российские рубли. За два года вся эта груда денег так обесценилась, что на них этот «мудрец» смог купить себе только курицу. Которую съел, жалея о поместье. Вот так история!

Но, честно признаться, на этой толкучке было на что посмотреть! Глаза разбегались!

Ручной работы толстовки, лампады, иконы, валенки разной высоты, шерсть для набивки мещанских перин, жестяные коробочки для чая, детские коляски без колес, домотканые коврики, коньки с зазубренными лезвиями, корзиночки из бересты, серпы и молоты, портреты Сталина, вешалки из козьего рога, самовары, калоши, граммофоны, семечки и арифмометры…