Змеелов в СССР (СИ)

Кухарук ненадолго замолчал. Чувствовалось, что его мозг гудит как трансформатор. Чапай думу думает. Я почтительно внимал родственнику, ожидая продолжения.

И дядя ожидаемо продолжил:

— Хорошо. Я в это дело все равно влазить не собираюсь. А тебе может пригодится. Проследил я как-то скрытно за Гольдманом, стараясь определить его источник. В трех кварталах от его зубного кабинета, на улице Ленина, есть частный дом. В котором проживают Сомовы. Но это не муж и жена. А близкие родственники. У Степаниды муж как раз на прииске работает. И ежемесячно ей посылочку по почте присылает. А там, среди какого-нибудь таежного меда или варенья из лесных ягод, грамм пятьдесят внутри шлиха положено. Даже военная цензура не досматривает сплошь все почтовые посылки. В мирное же время почтовые отправления граждан неприкосновенны.

— Пятьдесят грамм? — переспросил я. — Так это же мелочь. Считай пять стандартных пуль по девять граммов.

— Не скажи! — ответил мне Кухурук. — Степанида продает металл по 24 рубля за грамм, и получает с этого комиссионные. По два рубля с грамма. Вот в месяц выходит и чистая зарплата молодого специалиста, вроде тебя, только окончившего институт. Считай муж ежемесячно ей так высылает пособие на детей. А их у Степаниды двое. Кроме того, сам Захар ежегодно приезжает в отпуск. И уж тогда привозит с собой металла немало.

— Сколько?

— Шлих довольно тяжел. В стандартную поллитровую бутылку водки его входит восемь килограммов. Вот примерно столько в нательном поясе Захар Сомов ежегодно с прииска и привозит. Такой поясок фигуры не портит. Золотой песок тяжел и для перевозки гораздо удобнее пухлых пачек сторублевых билетов.

— А на прииске разве не обыскивают? Сразу же обнаружат.

— Так прииск же находится в глухой тайге. Смысл там обыскивать? От него немало надо до обитаемых мест на лодке и пешком топать. И золото можно заранее спрятать и в пути взять. Кроме того, золото он привозит не свое личное, а артельное, общественное. Так что ему его человек может и в пути передать. А уже на железной дороге или на пароходной пристани людей толпится разных без счета. Там уже всех обыскивать не будешь. Да и зачем? Прииск же далеко. А деньги не пахнут и лучшая гончая собьется с извилистого следа.

Я, привыкший в будущем к рамкам с металлодетекторами на каждом шагу, лишь промолчал.

А дядя продолжал:

— Вот тогда и начинается основная страда. И Степанида и брат Захара, Савелий, что в доме в Киеве проживает, трудятся без отдыха. Такое количество золота раскидай. Отсюда оно даже на Кавказ уходит. Тебе бы племянник к этой Степаниде втереться. Скажешь, что Гольдман тебя прислал как родственника, наверное прокатит. Впрочем, начинать тебе надо с малого. А уж потом если пойдет можно и туда соваться.

Кухарук подумал и махнул рукой:

— Была, не была. Есть у меня заначка. Для себя берег, но раз такое дело, тебя как раз хватит обучиться. Я смотрю на золото с кулацкой простотой — штанов из него не сошьешь, черту оно нужно! Так что начнем.

И началась учеба. И пожестче, чем старый, стреляный, травленый волк учит поспешно-смелого от неразумия волчонка. Вот так иногда фортуна любит помогать тем, кто сам много для этого старается, причем необычными ходами.

Дядя покопался в своем хламе и достал достал плоскую аптечную склянку.

— Учись студент. Пока дядя добрый. Смотри! Тут тридцать шесть чешуек и крупинок. Крупинка в среднем тянет на один грамм, чешуйка — на половину. Итого ровно двадцать грамм — как в аптеке. На коронку для зуба идет от одного до полутора граммов, литые золотые зубы делают редко с тех пор, как появилась нержавеющая сталь. Корпус часов на руку требует пятнадцати-двадцати граммов. Обручальное кольцо — еще меньше, женское кольцо с камнем — совсем немного.

И тут же были откуда-то вытащены аптечные весы и тяжелые крупинки, ссыпанные в чашку, вытянули как раз двадцать грамм.

Затем, достав с полки глубокое фаянсовое блюдце, Кухарук выпустил на него тяжелую струйку песка. На полках, среди красок, нашелся пузырек с кислотой, а среди разных инструментов — сильная лупа. Испытав драгоценный металл по всем правилам, добровольный учитель, проинструктировал меня и заключил:

— Смотри, студент. Сибирское, грязноватое. Зимней добычи.

— Грязноватое?

— Это только так считается. На самом деле в этом высокопробном шлихе девяносто частей чистого золота, семь частей серебра и три части примесей других металлов. А сколько чистого золота в государственных изделиях?

Я, вспомнив самую ходовую 585 пробу, сразу отрапортовал:

— Менее 60 процентов?

— Верно, студент. Верь дядюшке Иосифу, можешь далеко пойти, если по правильной дороге станешь шагать. То есть из этих двадцати грамм можно почти сорок сделать. Добавляя лигатуру. То есть медь или серебро.