Змеелов в СССР

Но как человека с большим жизненным опытом, меня все равно включили в состав экспертного сообщества, отправленного в паломничество к щитку. С наказом: дать жаждущим столь нужную электроэнергию.

Сформированный силами нашего коллектива «отряд Дельта» отправился в миссию «Призраки тьмы».

Мы, четыре человека, тупо стояли вокруг распределительного электрощитка, светя в его внутренности фонариками в телефонах. Что дальше было делать — решительно не понятно. Один из наших «молодых дарований», с миной мученика, бледный словно мертвец в морге, вооружившись дежурной отверткой, куда-то пытался потыкать. С целью посмотреть, что при этом будет. С таким же успехом он мог бы проводить экзерсисы по изгнанию дьявола из этого объекта электрохозяйства.

Так что я поспешил вмешаться под вечно живым лозунгом: «ничего не трогай, молчи и, вообще, иди-ка ты на три буквы».

— Куда лезешь, жертва ЕГЭ! — широким жестом я снисходительно отстранил добровольца- экспериментатора, этот символ беспомощности и беззащитности. — Чему вас только теперь в школе учат! Сам все сделаю!

И я широким и уверенным жестом забрал у молодца отвертку. С видом человека, вносящего огромную лепту в благотворительное дело. Вот зачем я это сделал? Решил выпендриться? Ведь я же в электричестве ни ухом не рылом. Для меня это полная тарабарщина. Из меня же ремонтник как из дерьма пуля.

Хотя дома я не раз уже что-то пытался чинить, и не раз уже был бит током, но от иллюзий даже на старости лет не избавился. Да и выпил я лишнего. И теперь пребывал в блаженном состоянии «раззудись плечо, размахнись рука». Хотелось действовать. Немедленно. При этом я с младых ногтей считал, что чтобы разобраться в любом деле ничего не нужно, кроме желания.

— Так! — я еще раз посветил фонариком в электрическое хозяйство и, наблюдая там целое блюдо высохших мертвых мух среди ералаша проводов, с важным видом сказал: — Ну, все понятно. Вон тот проводок закоптился. Наверное, подгорел. А мы сейчас его обойдем, соединим напрямую! Элементарная физика сделает все остальное!

При этом я распространял вокруг себя волны ядреного перегара, а мое дыхание — тихое, ровное и спокойное, проникнутое лучшими свойствами прадедовских часов, — внушало всем окружающим понятие о моем скромном достоинстве и где-то даже величии. В этот момент отвертка в руках казалось мне жезлом фельдмаршала.

— А не долбанет? — опасливо спросил кто-то из моих добровольных помощников.

— Не должно… — с гениальной легкостью пьяно отмахнулся я. — Учитесь, олухи, пока я жив…

Дело было на мази. И я, со стопроцентной уверенностью, сразу ткнул отверткой в подозрительное место. Как-то по-сверхчеловечески. Щиток на такое варварство отреагировал крайне нервно. Из щитка фейерверком удалил целый сноп золотистых искр. И маленьких голубоватых молний, разрывающих тьму. Раздался крайне неприятный щелчок сильного электрического разряда. Мерзкий до зубовного скрежета.

Затем прозвучал громкий хлопок, щиток опоясала сверкающая электрическая дуга, выхватывая из темноты силуэты и части, вновь посыпались без счета искры. Сильно запахло подгорелой изоляцией, сгоревшим мясом и паленым волосом. Ужасающий смрад. Стало невозможным дышать.

Когда отшатнувшиеся испуганные менеджеры, обратившиеся в паническое бегство перед стихией, снова вернулись на место и подсветили фонариками темноту, то они обнаружили лежащее на полу мертвое тело. Доигрались…

* * *

Утро выдалось недобрым. Где-то рядом за окном до противного бодрым голоском надрывался с придурковатым энтузиазмом репродуктор:

"Утро красит бодрым светом, стены древнего Кремля!

Просыпается с рассветом вся советская земля!"

А тут еще какой-то человек, почему-то возомнивший себя бессмертным, стал меня активно тормошить:

— Миша! Вставай! Уже десятый час! Вот же лежебока!

— Отстань! Убью, гада!- не открывая глаз просипел, я пересохшими от сушняка губами. — Сейчас кого-то отдам в злые руки, для проведения опытов!

Я был в явном состоянии «не кантовать». «Не слышны в мозгу даже шорохи, все здесь умерло…»

Но «изверг» от меня не отставал.

— Пол царства за стакан воды! — прохрипел я.

Мне тут же под нос сунули граненый стакан, наполненной холодной живительной влагой. Я прильнул к нему как младенец к груди матери.

— Говорил же вам с Митькой, чтобы не покупали самогон у Кудинихи. Всем же известно, что она для крепости в него табак и мухоморы добавляет. Нет же приспичило Вам отмечать благополучную сдачу последних экзаменов! Теперь страдайте!

Почти все в сказанном было полной глупостью. Последний экзамен я сдавал так давно, что он уже отошел в туманную область мифов и легенд. Почти древней Греции.

С героическим усилием воли я разлепил веки, и посмотрел мутным взглядом на говорившего этот монолог. На меня уставилась рыжая, вихрастая физиономия парня лет двадцати, густо покрытая веснушками. Имеющая вид глуповатого сельского барашка. И совершенно мне не знакомая.

— Юноша, ты кто? — задал я резонный вопрос, хотя в душе готов был его отмутузить за бесцеремонность.