Змееносец. Истинная кровь (СИ)

— Боюсь, как бы вам, Ваше Величество, не пришлось пожалеть о том, что вы отказываетесь, — вдруг переменившись в лице, сделавшись очень серьезным, почти зловеще серьезным, сказал мэтр Петрунель. — Пророчества никогда не лгут. Лгут люди. Нельзя отказываться от тех благ, что даруют нам высшие силы. Иначе рискуешь потерять много больше. И, как знать, может быть, самое важное.

— Магистр! Я уже жалею, что трачу на вас драгоценное время, — Мишелю покуда удавалось держать себя в руках. — Я не верю в ваше бескорыстие. И предлагая мне блага, вы и сами рассчитываете на многое, не так ли? И это еще одна причина, по которой я не стану задерживать вас.

— Как вам будет угодно, дорогой брат. Как вам будет угодно! — проскрежетал Петрунель и, обдав короля клубами удушающего дыма, исчез.

Мишель помахал рукой перед собой, пытаясь развеять смрад, и пару раз кашлянул.

— Вечно от него одни неприятности, — пробормотал он себе под нос.

— От кого неприятности? — донесся до него голос Мари. Полог в углу тронной залы приподнялся, и оттуда вышла его супруга. Точнее, сперва в зал вплыл ее живот, а уже потом и она сама.

Несмотря на поздний срок беременности, королева оставалась очень подвижной. Она так и не научилась носить покрывало, потому почти всегда ее волосы свободно вились кольцами по спине. Так и теперь — черные локоны обрамляли бледное тонкое лицо с сияющими ясными синими глазами, канцоны о которых слагали придворные музыканты, желая угодить своему королю. К слову, лицо ее было перепачкано красной краской. Как и платье. И ладони. В руках она держала тряпицу, которой пыталась оттереть пальцы.

Не дожидаясь ответа супруга, она осмотрела стены тронного зала, на которых алели розы, нарисованные ею же в ожидании свадьбы год назад.

— Надо перекрасить! — заявила королева Мари. — Розы — это банально до оскомины.

Его Величество, вынужденно осваивавший множество незнакомых слов, расплылся в довольной улыбке, подошел к Мари и поцеловал ее разукрашенное краской лицо.

— Розы — это прекрасно! Так же, как и ты. Ты — моя прекрасная роза, Мари, — улыбка его сделалась еще шире.

Мари сердито посмотрела на своего обожаемого супруга.

— Издеваешься, да? И ничего я не прекрасная! — объявила она. — Ты посмотри на меня! Жирная корова! Сегодня приезжает твоя… бывшая! А я так кошмарно выгляжу!

— Я только на тебя и смотрю, — Его Величество подвел Мари к трону, усадил ее и, забрав у нее тряпицу, стал вытирать разводы краски на ее щеках. — Ты красивая. А маркиза де Конфьян совершенно не стоит твоей печали.

Мари грустно улыбнулась.

О! Она прекрасно помнила первые дни в этом незнакомом ей, пугающем древнем мире, когда блуждала здесь, подобно слепому котенку. И если бы не Мишель, то, пожалуй, очень скоро попросилась бы домой. Но и теперь еще, недостаточно уверенная в себе, она, сама того не замечая, продолжала требовать от него все той же опеки, что и в первые месяцы своего пребывания в Фенелле. А в последнее время — так особенно.

И получала ее в той мере, на какую могла бы рассчитывать сестра, но не супруга. Он был нежен и заботлив во всем, чего бы ей ни захотелось. Он бродил за ней тенью, поддерживая ее каждую минуту. Он казался влюбленным и страстным — лишь до той поры, покуда не переступали они порог королевской опочивальни. Там Мишель становился равнодушным и безучастным. Впрочем, если быть совсем уж честной, то Мари пару раз пыталась соблазнить его вне спальни, но потерпела ту же неудачу, что и под балдахином их ложа.

О причинах, превративших его из любовника в друга — близкого, доброго, но друга! — спросила лишь однажды. Ответ ее не удовлетворил, хотя она и убеждала себя десятки раз, что муж у нее не просто муж, а средневековый король, причем «средневековый» — ключевое слово. Но где ей было справиться с мыслью, что беременность делает ее асексуальной, и тогда нужно дождаться родов и попробовать начать сначала? Или что она попросту наскучила ему, и тогда никакой надежды нет?

Первое было предпочтительнее второго. Если только не окажется слишком поздно.

— Барбара сказала… — проговорила Мари и запнулась. Подняла глаза на Мишеля и выдохнула, — что маркиза де Конфьян прекрасна. И что между вами…

Запнулась снова и прикрыла ясные глаза ресницами.

— Выгоню глупую старуху! — проворчал Мишель, глядя на свою королеву. — Мари, посмотри на меня. Не слушай всего, что болтают слуги. О прелестях маркизы тебе лучше расскажет ее супруг. А она сама — о том, почему сбежала, — Его Величество усмехнулся.

Мари коротко хихикнула и подняла голову.

— Обещаю тебе обстоятельно и разносторонне подойти к вопросу расследования взаимосвязи прелестей маркизы де Конфьян с обстоятельствами ее побега. Но Барбару не наказывай. Маркиз много, а кухарка такая у нас одна на все королевство.

— Если ты просишь, я не стану ее наказывать. Но длинный язык старой карги не впервые разносит дурные вести, — Мишель снова поцеловал Ее Величество. — И было бы лучше, если…

Он замолчал на полуслове, поскольку в зал вошел герольд и объявил о прибытии маркиза и маркизы де Конфьян с наследником. Мишель весело глянул на Мари.