Змееносец. Истинная кровь (СИ)

Счастливый Мишель почти бежал по бесконечным коридорам замка, торопясь к жене. То, что он сейчас испытывал, было бы похоже на чувство, которое испытывает вернувшийся домой рыцарь после победы над драконом.

Он подошел к своей спальне, толкнул дверь, которая к его огромной радости была не заперта. И увидел королеву, сидевшую в «его» кресле. Глаза ее были заплаканы и сердиты. Мишель улыбнулся самой довольной улыбкой, подошел к Мари и поцеловал ее.

— Теперь все и всегда будет хорошо, — прошептал он ей.

— Не будет! — рассерженно выпалила Мари и влепила пощечину королю.

Мишель потер щеку и, продолжая улыбаться, поднял ее из кресла.

— Не спорь! — уселся сам и притянул жену к себе на колени.

— Если ты еще когда-нибудь так сделаешь, то я… я… Мишель, я за эти несколько минут здесь в одиночестве такое себе представляла, что… Посмотри, у меня, наверное, вся голова седая!

Очутившись здесь, в этом кресле, без него, она едва не сошла с ума от одной мысли, что теперь неизвестно, чем это все может закончиться — он решил за нее. Как лучше ей. Но при этом ей бы было куда как спокойнее, если бы они оставались вместе.

— Не говори глупостей! Ничего ты не седая, — поцеловал Мишель ее в висок. — Но, на всякий случай, я люблю тебя не за цвет твоих волос, — рассмеялся он.

Мари положила голову к нему на плечо по старой своей привычке и стала перебирать пальцами его мягкие пряди. Господи! Ведь она не думала о том, что им доведется еще когда-нибудь вот так сидеть здесь, на этом месте. Вот так — касаться друг друга. Вот так — принадлежать друг другу. И она сама чуть все не разрушила.

— Ты простишь меня? — тихо спросила королева.

— Простить тебя? — переспросил Мишель — Если для тебя это важно, я простил тебя. Давно. Когда сидел один… здесь… без тебя, — он долго молчал. — Но я тоже должен попросить у тебя прощения. Ты поверила в то, что увидела… значит, я что-то делал неправильно… Прости меня, Мари.

Она только покачала головой, будто услышала самую большую глупость в мире.

— Нет! Это я ужасная! Отвратительная! Капризная, глупая, ничего не умею! Вечно попадаю в дурацкие ситуации! А теперь еще и толстая! Как меня можно любить? И я ужасно боюсь… вдруг ты поймешь, что ошибся тогда… Я думала, что ты это уже понял…

Мишель весело рассмеялся.

— Тебя можно любить очень сильно, — насмеявшись, сказал он. — Ужасную, капризную неумёху.

Она очень серьезно посмотрела на него. Было в ее взгляде что-то такое, чего не было никогда раньше. Что-то очень важное, что случилось в этот момент.

— Мишель, — тихо сказала она, — там, на Горе Спасения, я подумала… А ведь если бы что-то с тобой случилось… я бы умерла… Пожалуйста, никогда больше не отправляй меня никуда в одиночестве. Где бы ты ни был, я должна быть с тобой.

— Обещаю тебе, — он нежно коснулся щеки Ее Величества, — мы всегда будем вместе.

Они не знали, сколько прошло времени. Казалось, что оно остановилось. Но за окном начался неминуемый рассвет, в комнате быстро светлело. День обещал быть солнечным. Праздничным. И Мишель вдруг вспомнил:

— Мари! Ты не знаешь, Конфьяны здесь? Они тоже должны узнать о проделках Петрунеля. Маркиз с его богатым воображением наверняка придумал себе такого, чего и в нескольких канцонах не расскажешь!

— Я о них совсем забыла, — пробормотала Мари, выныривая из своего состояния полудремы. Она была спокойна и счастлива, глядя, как солнечные лучи, проникая в огромные окна, касаются лица короля Мишеля. И никак не могла понять — откуда в ней столько любви? Разве может быть столько любви? Разве может любовь становиться больше с каждым днем?

Она сладко потянулась и, окончательно сбрасывая с себя это ночное умиротворение, быстро поцеловала мужа в щеку и легко соскользнула с его колен, будто бы не носила впереди себя внушительный живот.

— Еще очень рано. Давай подождем с поисками твоей маркизы до завтрака, — проворковала Мари и показала ему язык.

Мишель, улыбаясь, поднялся за ней.

— Я могу сходить один. По дороге скажу Барбаре, чтобы Полин принесла тебе завтрак.

— Маркизы тебе мало? Еще и Полин? — засмеялась Мари. — Или, может быть, Барбара? Нет уж, пойдем вместе. Если считаешь, что они довольно выспались, чтобы вытащить их из кроватей, то так тому и быть, хотя я считаю…

В этот момент ее тирада была прервана лошадиным ржанием во дворе. И до них донеслась не менее смачная тирада конюшего, отдававшего распоряжения бестолковому Филиппу. Мари, схватив мужа за руку, торопливо засеменила к окну, где разворачивалась прелюбопытная сцена.

— Велено же было отправить за Игнисом человека? — бушевал конюший. — Велено! Так какого черта, дурья твоя башка, коня до сих пор здесь нет? Что сказать Его Светлости?

— Так болен конь! — возражал Филипп. — Куда его гнать-то в такую погоду. Да и я дурак, что ли, чтобы в ночь ехать?

— Велено было — к утру собрать все!

— Так это уже не ко мне! И даже не к вам!

— А что я Его Светлости скажу?!

Мишель немедленно оторвался от окна и посмотрел на Мари.