Змееносец. Сожженный путь(СИ)

- Стоять! раздался истошный крик. И в тот же миг, раздалась длинная очередь из автомата. Пожилой мужчина с большими усами, на квадратном лице, свирепо глядел на крестьян, и продолжал стрелять поверх голов.

- Стоять обезьяны! - орал он.

- Всех положу.

- Отставить старшина, кричал на бегу, командир, отставить!

Среднего роста, широкоплечий, с волевым лицом, он грозно смотрел на старшину, приближаясь быстрым шагом. Опустив автомат, старшина ошалело смотрел на своего командира, еще не понимая приказа.

- Отставить старшина, подходя вплотную, уже спокойно сказал командир, положив свою руку, на горячий ствол автомата. Он посмотрел в глаза своему старшине, и увидел в них, - страх. " Неужели, такой опытный солдат, и страх, подумал командир".

- Что произошло, увидев потрепанного лейтенанта, спросил он?

- Я не слышу, прикрикнул командир.

- Лейтенант Дуров!

- Я, выкрикнул лейтенант, отряхиваясь от пыли.

- Вы не услышали, "заводился" от злости командир.

- Душмана раненого обнаружили, указывая на лежащего Зафира, сказал Дуров. Вот, сержант Канакбаев обнаружил его. А с ним, и приятели его, вот они, все здесь, обводя рукой, усмехнулся Дуров.

Командир подошел, посмотрел на распластанные в пыли тела, и произнес:

- Какого хера!

- Товарищ майор, они душман, точно говорю, тараторил казах Канакбаев. Этот вон раненый, давайте я его развяжу, сами посмотрите!

- А если он больной проказой, скривился майор, или еще какой нибудь гадостью, что тогда? - Ну,.. запнулся надув щеки Канакбаев. Тогда под жопу его! нашелся он с ответом, и заулыбался, обнажив мелкие крепкие зубы. А этот, собака драный, товарища лейтенанта хотел убить, я сам его спас, да. Канакбаев, ногой, перевернул тело Аммара.

- Этого в (ХАД), прищурившись, сказал майор. Все, громко сказал он, махнув рукой. Офицеры ко мне! К командиру подбежали три офицера. Уставшие лица, запыленная форма, и злость в глазах.

Посмотрев на своих подчиненных, командир подумал: " Сегодня плохой день. И для меня, и для них. Двух ребят, уже потеряли, а еще назад идти. Ах ты жизнь паскудная, "копеечка", где найдешь, где потеряешь... неладно на сердце. Может бросить этот кишлак, на хрен, и домой? Нет, не поймут они. Как же, мальчишки погибли, а мы этих "чурок" простим, не поймут. А что мне им сказать, что война не цирк, или, что нельзя кровью чужой напиться, потому что своей потом нахлебаешься! Что мне им сказать? Отдать на растерзание, этих крестьян, с их нехитрым имуществом? Нельзя! Нельзя входить в кишлак, засада может быть. А если не осмотрим, то в спину получим, и еще больше ребят потеряем. А может навести вертушки, и в порошок все! Черт, как болит голова. Все, решение принято, и только так".

- Осмотреть кишлак, громко произнес майор. Искать оружие, мины, ну все что найдете.

- Ясно, спросил он, глядя на подчиненных.

- Так точно, почти одновременно ответили офицеры.

- Вперед, кивнул командир, и добавил вполголоса:

- Осторожно ребята, берегите солдат.

"Те, кто стрелял в нас на дороге, пришли из этого кишлака, подумал Волков, а если так, то может быть жарко. Хорошо кишлак в кольце, если что, не уйдут".

Короткие команды, и вот уже разбежались словно "веером" солдаты, по кривым улочкам кишлака. Они шли осторожно, зная, что смерть может поджидать их всюду. Командир группы, майор Волков, забрался на броню, взял бинокль и стал рассматривать соседние с кишлаком склоны гор. Рядом с ним, сидел полусонный радист, долговязый парень, с юношескими угрями на лице. "А вот это, уже интересно, подумал Волков, разглядев вдали на петляющей тропе, людей с оружием, что поднимались вверх. Эх, жаль уже не достанем их! Он повел бинокль чуть правее, и увидел еще людей, только эти, гнали скот. Значит все-таки, "бородачи" были здесь, в кишлаке. Или остались? вздрогнул всем телом майор". Он опустил бинокль, и почему то, уставился на радиостанцию. Глухой взрыв, раздался в тишине неожиданно, в конце кишлака, у крайнего дома. Волков вздрогнул, и услышал в эфире из передатчика:

- Душманы! Волков словно очнулся. Он толкнул радиста, повернулся, и, наклонившись, в люк крикнул:

- Вперед Вася!

- Есть, раздался в ответ, голос механика - водителя. БМП вздрогнула, качнулась назад, всей своей тяжестью, и рванулись траки, глубоко вспарывая глину.

СССР г. Приморск. Мореходное училище. 1987г.

На плацу, между "экипажем" и зданием "камбуза", выстроилось училище. Утреннее построение, и подъем государственного флага. Шеренги курсантов, застывшие в строю, серьезные лица, и медленно плывущий в безветренное синее небо, красный флаг. Играет гимн, и начальник училища, с постным выражением на лице, тускло смотрит, куда- то вдаль. Музыка умолкает, и в наступившей тишине, вдруг спохватившись, начальник училища, громко крикнул:

- Вольно!

- Да, протяжно, и негромко произнес курсант Кретов, посмотрев на стоящего рядом в шеренге, курсанта Карно. Сейчас замполит речь толкать будет, шепотом добавил он, и подмигнул.

- Цыц салаги, сквозь зубы прошипел старшина роты Москвин, зло, взглянув на Кретова.