Змеёныш

— Да какая разница! Надо с ним чё-то делать, — Магадан, прислушавшись, опустил оружие. — Куда его, Хромой? Всё равно помрёт, нету тут бабы, чтоб кормить его. И псы за ним гнались. Надо здесь оставить, под автобусом.

— Ребёнка мутантам бросить?! — ужаснулся Тетеря, неловко пытаясь приладить на нос погнутые очки с разбитой линзой. — Где вы его взяли хоть? У слепых псов отобрали, что ли?

Мазай невесело усмехнулся, а Поршень, хмурясь и потирая лодыжку, покачал головой.

— Псы за бабой молодой гнались, за мамкой его, значит. Она через ручей перебралась — мокрая вся была — и на нас выскочила. Может, на костёр бежала. Ну и померла прям там, у наших ног то есть.

Магадан недоверчиво сморщился:

— Чё за хрень ты несёшь, последний мозг слепой пёс из тебя выел через сапог? Откуда возле Свалки баба с младенцем? Неоткуда ей тут взяться!

— Сходи и сам посмотри, — отозвался Мазай. — Возле ручья аккурат найдёшь.

— Не нанимался, — возразил Магадан сердито. — Если баба и была, её уже псы сожрали небось.

Сталкеры замолчали, вслушиваясь. Издалека доносилось тихое рычание мутантов.

— Куда денешь-то его? — спросил наконец Поршень.

Под утро четверо сталкеров вернулись к старой водокачке на вершине холма. Это место только недавно начали отстраивать, приводить в порядок, чтобы устроить тут постоянный лагерь. На холме царило непривычное оживление: раздавались голоса, по двору бегали парни из команды Слона. На крыльце, неделю назад пристроенном ко входу в водокачку, морщась и держась за рёбра, сидел Заточка. Возле него стоял мрачный Слон, сжимая за ствол СВД. При виде Мазая с компанией он перестал хмуриться.

— Привет, хозяин, — сказал хромой сталкер. — Глянь, чего мы нашли возле Крысиного ручья. — Он протянул подсохший свёрток, откинул край тряпья. И удивлённо прищурился, увидев, как перекосило Слона.

— Ты где это взял? — спросил тот хрипло.

Вокруг собрались сталкеры, тянули шеи, пытаясь разглядеть, что там притащил начальник одной из полевых групп.

— Чё там?

— Клумок якыйсь…

— Дитя, что ли?…

— Да ребёнка где-то накопал… Слон повторил:

— Где взяли?

— Возле ручья, женщина там на нас выскочила, от псов бежала, раненная. Упала, да и умерла на месте. Только сказала что-то странное…

— Что сказала? — спросил Слон. Это был крупный лобастый мужчина с самоуверенным жёстким лицом, широкоплечий, грузный — и сейчас, как показалось Мазаю, встревоженный.

Хромой пожал плечами.

— Да ерунду какую-то, я не запомнил. Так что скажешь, как мне с младенцем быть?

Люди Слона перешёптывались и поглядывали на него — как хозяин поступит с таким неожиданным подарком Зоны? Прикажет вернуть ей назад? Жестокий поступок, слишком жестокий, здесь с людскими жизнями не шутят. Тогда что?

И Слон поступил мудро: решил умыть руки.

— Хрен с вами, — сказал он, отворачиваясь. — Что хочешь делай, только чтоб я его больше не видел.

Заточка, забыв стонать и охать, настороженно следил за Большим Хозяином. Слон зло глянул на него и ушёл в дом, хлопнув дверью.

— Я ж говорил! — За плечом Мазая возник Магадан. — Бросай с автобуса, говорю, зачем нам эти проблемы?

— Правильно мыслишь, — сказал Заточка, вставая. — Где уже эти бабы? Я ранен!

— А вы откуда пришли-то? — спросил его Поршень. — Кто тебя под рёбра так саданул?

— Не твоё псевдособачье дело. — Заточка сморщился и снова схватился за бок. Кожа у сталкера была необычного оттенка — сероватая, будто из плохого картона. Узкое лицо со впалыми щеками и сломанным, свороченным набок носом покрывала густая колкая щетина, волосы росли и на длинных сильных запястьях, на тыльной стороне ладони, на пальцах…

— Зачем мусор всякий из Зоны тащите? Тут вам не ночлежка. Чё Слону с этим делать?

— Да всё равно помрёт, кто тут с мутантовыми отпрысками умеет обращаться? — опять влез в разговор Магадан.

Заточка покосился на него.

— Это ты о чём?

— Я дело говорю! — Магадан приосанился. — Я-то знаю, что не баба там была, а кровосос ребёнка притащил. Откуда возле Свалки бабе взяться?

— Как же Мазай и Поршень бабу с кровососом могли перепутать? — спросил кто-то.

— Ну, значит, не кровосос, а контролёр. Навёл на них эту… гал-лю-ци-нацию, заморочил мозги, будто он — не он, а женщина. Да вы поглядите на них! Этих придурков тупых легко заморочить…

Магадана обступили сталкеры, закидали вопросами. Поршень что-то забубнил, возражая Магадану, но Мазай считал ниже своего достоинства спорить. Он поднялся на крыльцо и через длинный коридор попал на кухню, где грудастая Варя-кухарка с бабой Тоней, которых Слон привёз из посёлка у Периметра и поселил у себя, чтобы кормили его людей, готовили бинты и вату для перевязки.

— Короче, уважаемые бабы, дело до вас есть, — сказал сталкер, хромая к столу. Положил свёрток среди грязных тарелок и отвернул край тряпья. Показалось красное личико младенца. Варя ахнула, бросив бинты, схватила его. Ребёнок запищал, задёргался в пелёнках.

— А извивается-то — что твой змеёныш. — Баба Тоня мелко перекрестилась.