Змеесос

– Ну конечно, красавица. Я счастлив стоять сейчас рядом с тобой. Я люблю девиц.

– Но что же нам делать?

– За мной! – закричал Гриша Лоно, захватив девушку своей ласковой рукой, желающей доставить радость и любовь, и словно взлетая куда-то к вершинам чувств и страстей, чтобы замереть там, образовав тайное объятие на некоторое время, и произвести любовь из своих физических тел так же, как материя в венце эволюции производит на свет идею, отражающую весь мир. Счастье ждало влюбленных, и скамейки услужливо предлагали им самих себя; их ждали подъезды, крыши и томные поляны – везде был готов стол и дом; и солнце, не являясь настырным человеком, могло спокойно смотреть на веселые забавы милых существ, а те не боялись открыться этому взгляду, совсем как порнозвезды, выставляющие напоказ под сильный свет ламп части своих тел, потерявших вместе с невинностью и интимность, и сокровенный секрет.

Гриша Лоно взял руку девушки, и они шли вперед, желая друг друга.

– Моя маленькая! – говорил Гриша, глядя на девушку, и хотел ей счастья.

– Скажи мне, принц, – спрашивала она, – что означает наша жизнь?

– Ничего, – весело отвечал Гриша. – Мы как бабочки, которые существуют только для того, чтобы любить и умереть.

– Я существую, чтобы отдать себя! – патетично воскликнула девушка. – Я хочу отдаться! В этом мой единственный смысл.

– Кто знает, – мрачно сказал Лоно, сплюнув сквозь зубы. Они замолчали, ни о чем не думая.

Потом некий мальчик, поедающий мороженое, показал на них пальцем и изобразил наглое выражение на лице.

– Не люблю детей, – грустно произнесла девушка, жалостливо цыкнув.

– А если ты забеременеешь? – злобно спросил ее Лоно.

– Не знаю, я не люблю говорить об этом, – отрезала она.

– Давай покурим, – сказал Лоно, останавливаясь.

Он вынул грязную пачку сигарет и предложил девушке. Она взяла сигарету и вставила ее в рот. Гриша галантно поднес спичку, потом закурил сам.

– Знаешь, что я скажу тебе, милая моя? – спросил он, начиная беседу. – Я не понимаю связи между отношениями людей и наличием или неналичием факта свершения ими любовного акта друг с другом. Точнее, я понимаю всю важность и влияние этого акта на дальнейшую дружбу или ненависть, но мне странно иметь в виду при рассмотрении человеческих отношений некий момент единения половых органов данных людей, повлиявший на дальнейшее. Казалось бы, это животное, даже детское действие не должно быть таким уж важным для умных и цельных структур; а, однако, именно оно зачастую оказывается кардинальным событием в пересечении жизненных путей двух высокоразвитых индивидов и определяет порой все состояние их внутреннего мира на данный отрезок времени.

Лоно веско помолчал, глубоко затянувшись дымом от сигареты.

– В самом деле, – продолжил он мысль. – Кто бы мог подумать из устроителей этого мира, что такие замечательные понятия, как любовь, честь, верность, долг и прочее, будут впрямую зависеть от взаиморасположения каких-то, извиняюсь, «пипок»? Ведь это же восхитительно и интересно, дева моя! Это истинный грех, именно он так чудесен и приятен; ведь когда я думаю о том, как ты прекрасна, я готов мысленно сорвать с тебя трусы!

– А я готова натурально сорвать с тебя трусы, – серьезно сказала девушка.

– Так в чем же дело, – вскричал Гриша Лоно, подпрыгивая. – Может быть, это – любовь? Может быть, мы любим друг друга?!

– Я просто сохну по тебе, – сказала девушка.

Мгновенно они выбросили свои горящие сигареты куда-то вдаль, посмотрели друг на друга, словно еще не видели своих красивых лиц; руки их соединились, сжимаясь в бешеном пожатии, и наконец легкий и доверительный поцелуй завершил это любовное признание, доказывая близость к истине интересных речей Гриши Лоно.

– Я, наверное, погибну и закончу свое бытие, – сказал Гриша, отсоединив свои губы от девичьих. – Я не знаю, кто я такой и кто меня создал. Мне кажется, я в самом деле бабочка, которая нужна только для первой и последней любви, но сдается мне, что я несу в себе зародыш жизни вечной. Плевать, я не помню своего прошлого и не знаю будущего; я не вижу никаких целей, кроме тех, о которых я очень умно сказал, но я отдаю себя только для этого; да здравствует ночь, объятия и чувство конца; может быть, я – чье-то орудие, но умирая, я доставлю тебе радость и дам тебе смысл!

– Не говори так, – грустно прошептала девушка, своей рукой поглаживая член Гриши сквозь джинсы. – Ты будешь жить долго и умрешь в один день со мной!

– Может быть, – растерянно произнес Гриша, залезая девушке под юбку.

– Я уверена, что все будет хорошо, – сказала девушка, расстегивая ширинку Лоно.

– Возможно, – проговорил он, оттягивая резинку девушкиных трусов.

Они еще делали какие-то мелкие приятные действия, но потом Гриша резво отпрыгнул от девушки назад, посмотрел на нее и сказал:

– Послушай! Что мы тут делаем? Пойдем лучше трахаться ко мне.

– Ура! – крикнула девушка, оправляя юбку и беря Лоно под руку.