Змеевик

— Для экспертизы! Студентка Хашас оказалась отравлена. И, судя по всему, яд был на твоей прекрасной обувке! — сухо ответил Айзинек и, не желая больше находиться в этой комнате, ушел.

Быстрым шагом он направлялся обратно в медпункт. Селена была хорошей целительницей, а потому смогла бы с легкостью определить как наличие яда, так и его характер.

У самого порога целительского кабинета лекарка встретила ректора, осторожно переняв от него туфельки, стараясь не касаться каблуков.

— Быстро Вы, Айзинек. — заметила она.

— Как Аиша? — спросил ректор Норланд, стараясь заглянуть за спину Селене, туда, где за ширмой стояла кушетка со студенткой Хашас.

— Заснула. Я применила специальные настои и травы, воспаление должно уменьшиться, к тому же, они должны уменьшить действие токсических веществ на организм нагини. Вы можете идти, с ней все будет в порядке. О результатах экспертизы, касательно яда, я расскажу Вам с утра, ректор Норланд.

Василиск кивнул. Он порядочно устал за сегодняшний день, да и за ночь тоже. К тому же, в голову стали лезть неприятные мысли по поводу сегодняшнего убийства. Следователь, с которым беседовал сегодня Айзинек, оказался тем еще пронырой. То и дело пытался сунуть нос не в свои дела, а это ужасно раздражало.

Распрощавшись с Селеной и передав через нее пожелания выздоровления Аише, ректор ушел, решив последовать тому правилу, что утро вечера мудренее.

Ампутация

Проснулась я под собственный нечленораздельный мат. Хвост! Его не было! Вернее, когда я разлепила глаза, то поняла, что хвост, конечно же, был, вот только я его совершенно не чувствовала. Поэтому на смену мату пришел визг. Да такой, что Селена прибежала, едва не сшибая собственные стеллажи со всякими склянками, банками и ступками.

— Что такое? Что случилось?! — взволнованно спросила она, а я пустила мутную слезу.

— Я не чувствую свой любимый хвостик… Мне все? Грозит ампутация, да?

Слово "ампутация" отчего-то вырвалось у меня непроизвольно, а потому произвело на меня еще пущий эффект, и я с шумом втянула носом воздух, чтобы не разреветься окончательно.

Селена покачала головой.

— Эх ты! Я — то думала, что что-то серьезное случилось… — сказала беззаботно она.

— Что может быть серьезней ампутации?! — попыталась я переубедить женщину, но та лишь махнула на меня рукой.

— Дурочка! Это действие снадобий. Спадает отек, если ты не заметила. Ощущения продлятся до вечера.

Я чуть не расцеловала Селену. И, честное слово, кинулась бы с обнимашками, если бы могла встать. Сейчас же, увы, я оказалась прикована к постели.

Когда лекарка ушла, меня стала беспокоить другая мысль — написал ректор Норланд моему отцу или нет?

Правда, обдумать эту мысль мне как следует не дали — пришел следователь. Тот самый, которого я вчера видела на месте убийства. Селена, конечно, его попыталась выпроводить, но он был очень настойчив.

Это был человек, низкий ростом и немного полноватый, с начавшими редеть темными волосами, которые он укладывал с помощью геля, зачесывая назад и, видимо, прикрывая тем самым лысину.

— Простите, что беспокою Вас, Аиша, во время Вашей болезни, но у меня есть серьезный разговор. — начал он. — Прежде всего, позвольте представиться — Дион Фугро. Я расследую убийство Ванессы Жазински, студентки.

Я кивнула, а следователь пододвинул стоявший в углу комнаты стул ко мне поближе, и сел на него. Мой взгляд невольно приковался к пуговке на его фраке, которая от подпиравшего живота того и гляди норовила оторваться.

— Чем я могу помочь? — спросила я, испытывая легкий дискомфорт от того, что едва могу шевелиться с онемевшим хвостом. Да и боялась я того, что этот Фугро начнет задавать вопросы, на которые я не смогу дать честный ответ.

Но плохие ожидания не оправдались, следователь лишь записал все то, что я видела и поинтересовался, не знаю ли я, кому могла быть адресована кровавая надпись на стене. Я честно сказала, что понятия не имею.

Фугро уже как раз собирался уходить, как вдруг невольно остановил взгляд на моем многострадальном хвосте.

— Что с Вами случилось? — спросил он.

Видимо, ему никто не рассказал о случившемся.

— Наступили каблуком. Лекарка Селена говорит, что, возможно, попал яд… — со вздохом призналась я.

Следователю это не понравилось. Он нахмурился и застучал начищенным до блеска ботинком по полу.

— Почему мне никто не сообщил об этом? Когда я спрашивал, где Вы, мне указали на медпункт, но я даже подумать не мог, что Вы отравлены.

— Потому что не были уверены, что это яд. — подошла к нам Селена, держа в руках изящную туфельку на высоком каблуке-шпильке. — Сейчас же могу с точностью заверить, что на каблуке присутствовал "Вальцурус буравчатый". Змеи его не переносят и предпочитают не селиться там, где он растет. Это не очень популярное растение, о нем не многие знают. Нужно действительно разбираться в ядах, чтобы подобрать конкретно этот.

Я поежилась. Если честно, то про этот вальцурус я первый раз в жизни слышала. И познания Селены меня потому весьма впечатлили.

— И что теперь делать? Я умру? — мой голос дрогнул.

Селена мягко засмеялась.