Змей

— Я люблю тебя Бункер! — громко крикнул Оружейник, не боясь, что кому-то помешает. — Красота! — потянулся, сполз на пол, извернувшись, натянул высокие овчинные чуни, закрепив их к голени скотчем, следом широкие кожаные наколенники и налокотники, сделанные им самим из сыромятины, более похожие на средневековые поножи и наручи. Ну, вроде как удобно, проделав несколько упражнений в таком снаряженном состоянии, ужом двинул в туалет, а следом в душ, там конечно пришлось разоблачиться. Вернувшись в спальню, тестер прорывных технологий, надел один из парусиновых комбезов, добротно изготовленных для него пошивочный цехом полковника, а поверх всю свою амуницию, которую в шутку называл латы полоза, тщательно закрепив ее скотчем, дабы ничего не выбилось при движении по-пластунски. Добрался до платформы, привычно, доступными физическими упражнениями притязал себя примерно с час, следом уже привычно туалет и душ. По быстрому добрался до столовой, глотнул поливитамины, сделал себе кофе, разбавил баночным молоком, открыл ветчины, добавил к этому пару галет. Умял в свое удовольствие. Рядом Тигра с удовольствием наминала ветчину.

Он лежал на платформе, было удобно и тепло, пахло свежеструганой лиственницей и оружейным маслом. Он уже перетащил сюда, как говорится, поближе к сердцу, и снайперскую винтовку «Корд» и одноименный пулемет и даже пару Стечкины, периодически перебирая их до последнего винтика и обратно любовно нанося смазку, по ходу замечая изъяны массового производства, обдумывая пути исправления и улучшения изделия. Это нехитрое занятие, казалось бы, монотонное занятие, всегда помогало ему, даже в очень сложных ситуациях достичь какой-то внутренней гармонии — будто молитва. Повод понервничать сейчас был. Ожидание, когда же начнется это действо, из-за которого он здесь как речной рак, проверяющий качество воды, расшатывало. О том, что проект может сорваться, думать даже не хотелось. Для него теперешнего, почему-то уверовавшего, что у него в этой подземной субмарине все получится, и он еще раз будет полезным Родине и сам как-то по кубикам соберётся.

Что он знал о запуске, по правде сказать, немного — собственно ничего. Должен прозвучать тревожный сигнал, и загореться вон тот на своде красный плафон, следом продувка, предупредили, будет шумно, затем герметизация, включение всех систем, все. Да, еще красный плафон должен стать зеленым, явный признак штатно работающих систем — автоматика. Оружейник засмеялся над собой, сотрясаясь, уткнувшись лбом в брус. Что может знать речной рак о водоканале и его работе, будучи хорошим, наглядным биодатчиком пригодности подаваемой городу воды.

Вспыхнул красный плафон, заголосила сирена. Все его естество привычно отреагировало, адреналин, будто вскипел в крови, он на одних руках подскочил, сработали вбитые годами боевые рефлексы. Подсознание, почему-то до сих пор, не хотело признавать, что ног, можно сказать нет, и он кулем повалился на платформу.

— Полоз не может прыгать и бегать он должен ползать, — сквозь плотно сжатые челюсти прошипел Оружейник.

Зашумело, будо лес под сильным ветром.

— Продувка мать его! Держись Тигра!

Он вынужден был вжаться, прихватив одной рукой крупнокалиберную винтовку, стоящую на сошке, второй, клетку с Юнгой, ее потащило по платформе, не говоря уже о мелочевке: патронах, магазинах, цинках, которых просто, как сухие листья снесло к бордюру.

— Вот дают. Бляха! У них там точно что-то пошло не так. Нагнетаемый воздух, был какой угодно, но только не для дыхания, он был какой-то плотный, словно насыщенный прогорклым маслом вперемешку с серной кислотой. Оружейник даже закашлялся от сильного кислого привкуса во руту.

— Эй! Эй! Подопытные человек и крыса, Мать вашу, заявляют протест! — он кричал, ругался все тщетно. Хотя сомнений не было, здесь должны быть и камеры и микрофоны и они должны были его слышать, ну или видеть. До экстренных телефонов он дополз быстро, они не работали, облом со связью его почему-то не удивил. И тут он увидел это. Было, от чего перестать орать и пытаться привлечь к себе внимание, чего уж там, когда от двери с «жизнеутверждающим» знаком «Радиация», буквально ползло какое-то золотое свечение со вспыхивающими, кратковременными то тут, то там искорками. Из уст вырвалось только вот это:

— Мдя, Пиз…ц однако.

Спокойно дождаться этого искрящегося и будто живого смога, выучка не позволила. Миха схватил клетку с Тигрой и перевалился через бордюр платформы. Удар о бетонные шпалы пришелся на ноги, он ничего не почувствовал и шустро пополз к самому удаленному месту от реактора. Юнга не смотря на юный возраст, стойко перенесла встряску и кувырки. Вцепившись намертво в прутки клетки, в стиле дам, впервые пришедших покорять крутые Американские горки, ну там, ошалелые глаза и вздыбленные волосы, в нашем случае — конечно шерсть.

— Матрос не ссать, — орал Оружейник. — Мы еще покочевряжимся, морскую пехоту просто так не возьмешь, едрена вошь.