Змей

Первое, что сделал неугомонный финансист Валуа, — принялся гоняться за мной по всему кораблю с просьбой утрясти финансовые тонкости. С его точки зрения, клиент такого масштаба просто не имел права отсиживаться, а должен был принимать самое бурное участие в деятельности концерна. Я отмахивался, как мог, в конце концов убедил его связаться с нотариусом, оформил временную доверенность и спрятался от него в туалете. Он и там, под дверью, продолжал канючить, чтобы я дал обещание присутствовать на ближайшем Совете пайщиков, на двух благотворительных обедах и вступить в несколько фондов. Я сказал ему, что на все согласен, только пусть оставит меня на сегодня в покое, иначе одним менеджером на свете станет меньше. Кажется, он не обиделся.

Ребята мои сели благополучно, это я уже выяснил. Китайская сторона шума пока не подняла, очевидно, была в шоке от произошедшего в колонии. Что Пай Ли с семейкой мне побега не простит, я даже не сомневался. Но на эту тему у меня появились собственные соображения…

Я с четвертой попытки вызвал Стасова и спросил, почему нигде нет ни слова о пульсаторе. Он сделал вид, что жутко занят, но соизволил сообщить, что гравитационное орудие мало кого интересует, потому что американская разведка засекла наши прошлые «маневры», и теперь за клочком поверхности Марса, принадлежащим «Охоте», пристально следят. Пульсатор уже не смогут незаметно вывести в космос. Это во-первых. А во-вторых, германский концерн выполнил давний заказ Совета обороны и поставил на военный рынок сверхточный датчик гравитационных излучений.

Я не поверил своим ушам. Изи сказал, что ему некогда, но все меня ждут, и известная симпатичная особа в том числе. В заключение он попросил больше не вызывать его через чужие стационары, я давно реабилитирован, имею право на возврат личного харда, и Валуа мне его должен был давно доставить.

Мне эта история нравилась все меньше. Полагалось крепко подумать. «Братья Ли» оставляют за собой самую разрушительную секретную разработку столетия, никто их не преследует, в США также молчат по поводу кражи технологии. А нынче мы китайцев провели вторично, выкрали Молина вместе с обещанным рецептом. Как бы я поступил на их месте? Скорее всего, разозлился бы и скоренько построил в другом месте еще один пульсатор, мощнее первого, если в подобной технологии употребимо понятие «мощность»…

Чего добивался Мудрый, знал лишь он один либо… либо их новоявленный «забастовочный» комитет.

Валуа принес мне в герметичном футляре хард Снейка, наверняка набитый сообщениями для его потерявшегося владельца. Я уединился в каюте, сел перед зеркалом и внимательно изучил кожу за правым ухом. Не так-то легко разглядывать собственный затылок, даже в зеркале, пословица насчет недостижимости ушей верна. Небольшой участок кожи треугольной формы на ощупь казался загрубелым и лишенным волос. При более детальном ознакомлении показалось, что я различаю шесть или восемь микроскопических дырочек, вроде заросших отверстий под серьги. Тогда я разорвал упаковку, вынул хард и занялся им скрупулезно. Пришлось отправиться в корабельный пансион и воспользоваться микроскопом — о такой простой штуке, как лупа, все давно забыли.

Так и есть, на эластичной треугольной «подошве» зияли восемь дырок, каждая в одну десятую миллиметра, и в каждой виднелся тончайший утопленный шип.

Я отправился в кают-компанию и заказал пива. Оставаться одному не хотелось, я вдруг почувствовал себя придатком огромной вычислительной машины. Что интересно, раньше мне и не приходило в голову, каким образом запитано устройство и как оно взаимодействует с организмом. Я глотал холодный «Гиннес» и вертел в ладони тугой валик. Что-то мне расхотелось его надевать…

Был лишь один знакомый человек поблизости, способный внести ясность. Я постучался к Валуа.

— Скажите, дети рождаются с этим… вживленным штекером?

Гийом умело сделал вид, что вопрос, ответ на который знала вся планета, его не шокировал.

— Нет, приемный имплантант вводят впервые в пятилетнем возрасте, когда ребенок становится способен к самостоятельному вирт-общению.

— А существуют люди, живущие без личного харда?

— Э-э… преступники в исправительных колониях. — Он замялся. — Пациенты Психо-пансионов, некоторые категории служащих, имеющие дело с секретными технологиями.

— Но секретчики снимают хард лишь на время работы, так?

— Безусловно… Почему вас это беспокоит?

— В моей тройке есть криэйтор, он говорил мне, что всегда существует опасность вирусной атаки. Таким образом, миллионы людей ежеминутно подвергаются…

Валуа расхохотался.

— Ах, месье Антонио, простите мою несдержанность. Вы неверно поняли. В худшем случае, если дежурные киллеры пропустят вирус в сетях ретрансляции, сгорит какая-то часть данных. Ваш организм никоим образом не пострадает, ток настолько слабый, что вы даже не почувствуете скачка. Получите новый хард, а уничтоженный объем информации всегда восстановим, он дублируется ближайшим стационарным накопителем как раз в таких целях.

— Но в мозг уходят провода?..