Змей

Нилсон усмехнулся этому высокомерию. Четырехчасовая вахта в общем-то представляла собой череду рутинных дел по поддержанию курса на воображаемую точку возле красного плавучего маяка, предупреждающего о предательской мели у острова Нантакет. Там «Стокгольм» повернет к северо-востоку и возьмет курс через Атлантику, минуя Блэк-Айленд, к северу от Шотландии, а затем доставит пятьсот тридцать четыре пассажира в гавань Копенгагена.

Несмотря на свои двадцать восемь лет и то, что на борту «Стокгольма» он находился всего три месяца, Нилсон плавал с того момента, как научился ходить. Подростком он работал на рыболовецких сейнерах в Балтийском море, служил юнгой на судах одной крупной грузоперевозочной компании. Затем учеба в шведском морском колледже и служба во флоте. «Стокгольм» — еще один шаг к достижению мечты: иметь собственный корабль.

Внешне Нилсон совсем не походил на общепризнанный тип скандинава. Он скорее напоминал итальянца, чем викинга.

Итальянские гены Нилсон унаследовал от матери, а вместе с ними и каштановый цвет волос, смугловатый оттенок кожи, тонкую кость и бурный темперамент. Темноволосые шведы не редкость. Хотя иногда Нилсон думал: не слишком ли контрастирует средиземноморское тепло его карих глаз с холодностью капитана «Стокгольма», в котором скандинавская сдержанность и строгая дисциплина сочетались с традициями морской шведской школы?

В любом случае Нилсон выполнял свои обязанности с большим рвением, чем требовалось по инструкции. Он не хотел давать капитану ни малейшего повода для замечаний. Даже сейчас, когда ночь так тиха, Нилсон переходил от одного борта к другому, будто судно попало в ураган.

Капитанский мостик «Стокгольма» делился надвое: рулевая рубка шириной в двадцать футов, за ней — картографическая. Двери на мостик распахнуты, впуская легкий юго-западный бриз. По обе стороны мостика установлены радиокомпасы и корабельный телеграф. В центре рубки на деревянной платформе, на несколько дюймов возвышающейся над отполированной до блеска палубой, стоял рулевой, крепко держа штурвал. Иногда он бросал взгляд на гирокомпас, укрепленный слева. А прямо перед рулевым колесом, под центральным окном, — табло, где указывается курс корабля. Сейчас на нем были видны цифры 090.

Нилсон пришел узнать прогноз погоды за несколько минут до контрольного времени — 8.30. В районе нантакетского маяка туман, что неудивительно. Теплые воды нантакетских банок — настоящая фабрика по производству тумана. Вахтенный офицер доложил, что «Стокгольм» отклонился к северу от курса, намеченного капитаном, но как сильно — не мог сказать точно.

Радиомаяки находились слишком далеко, чтобы поймать их сигналы. Нилсон улыбнулся. И это тоже неудивительно. Капитан всегда прокладывал один и тот же курс — двадцать миль к северу от восточного морского пути, рекомендованного международным соглашением. Этот путь не был обязательным, и капитан «Стокгольма» предпочитал идти севернее, что сокращало расстояние и экономило горючее.

У скандинавских капитанов не принято стоять вахту на мостике. Обычно за все отвечает один из офицеров. Нилсон быстро прошел через мостик и проверил радар по правому борту. Взглянул на телеграф и убедился, что рычаги установлены на «полный вперед». Посмотрел на море, проверил, горят ли мачтовые огни, и вернулся в рубку. Бросил внимательный взгляд на гирокомпас.

Около девяти, после ужина, на мостике появился капитан. Это был неразговорчивый человек, выглядевший старше своих «около шестидесяти». Его орлиный профиль напоминал острую скалу, нависшую над морем. Держался капитан очень прямо, словно аршин проглотил, а о стрелки брюк можно было порезаться. Холодные голубые глаза смотрели тревожно, выделяясь на красноватом обветренном лице. Минут десять капитан прохаживался, вглядываясь в океан и принюхиваясь, как охотничья собака, почуявшая фазана. Потом прошел в рубку и принялся изучать навигационную карту.

Через минуту он проговорил:

— Взять курс 87 градусов.

Нилсон поменял цифры на табло. Капитан еще долго наблюдал, как рулевой поворачивает штурвал, а потом наконец ушел в свою каюту.

Вернувшись в картографическую, Нилсон стер прежнее направление и карандашом прочертил новый курс и цифры, указывающие местоположение корабля. Второй помощник продолжил линию, учитывая скорость и время, и отметил точку крестиком. В соответствии с новым решением капитана судно окажется в пяти милях от плавучего маяка. Нилсон подсчитал, что из-за сильного северного течения корабль отклонится от указанного курса на две мили.

Второй помощник подошел к радиолокатору, установленному у правой двери, и переключил диапазон с пятнадцати миль на пятьдесят. Тонкая узенькая желтая стрелка высветила побережье Кейп-Кода и маленькие точки — острова Нантакет и Виноградник Марты. При таком диапазоне корабли слишком мелкая цель для радара.

Около десяти на мостик вернулся капитан.

— Я буду в каюте работать с бумагами. Через два часа сменим курс на север. Позовите меня, если увидите плавучий маяк. — Он выглянул в окно. — Или если вдруг появится туман. Или ухудшится погода...