Змеи, драконы и родственники

Если это глупо, но работает — значит, это не глупо.

Артур Блох. Военные законы Мерфи

Всякий, кто пытается уклониться от выполнения боевого долга, не является подлинным сумасшедшим,

Джозеф Хеллер. Уловка-22

Если ты вдруг нашел смысл жизни, утверждают знающие люди, самое время проконсультироваться у психиатра.

Экипажу «Белого дракона» скорое посещение психиатра явно не грозило. Они как раз размышляли о тщете всего сущего и о бессмысленности земного существования.

Танк куда-то ехал, и ни одна собака (и ни одна синаруля, заметим мы в скобках) не могла точно указать направление. Вспоминая о том, что Советский Союз занимает одну шестую часть суши, Дитрих вздрагивал и впадал в панику, кляня себя за вредную привычку читать энциклопедии. Если бы он их не читал, то сейчас не представлял бы себе, сколько времени им предстоит бесцельно блуждать по российским просторам. Иногда он уже мечтал о том, чтобы в проклятом танке закончилось горючее и они застряли где-нибудь в полях или встретили партизан и попали в плен. Да, Сибирь страшна, но еще страшнее вот это подвешенное состояние, больше всего похожее на кошмарный сон.

Здесь мы рискнем спросить у нашего читателя — а не надоело ли ему, читателю, постоянное упоминание о неуловимом хуторе Белохатки, каковой все еще является конечной целью путешествия наших героев? Надоело?

А теперь вообразите, как эти Белохатки допекли немцев. Название хутора буквально сидело в печенках у всех пятерых членов экипажа. Осчастливленный личной встречей с оранжевым абажуром — пардон! пардон! — духом философии Хухичетой, командир чувствовал себя подавленно, но и остальные не могли похвастаться бодростью духа и уверенностью в завтрашнем дне.

Наполовину торчавший из башни барон фон Морунген более всего походил на несчастного благовоспитанного грифа в офицерской фуражке. Генрих, ворчавший что-то себе под нос, — на громадного взъерошенного русского медведя, которому так и не дали угомониться в его берлоге, и теперь он с тоской и изумлением взирает на окружающий мир. Ганс Келлер сам себе напоминал рыцаря, заблудившегося в крестовом походе и обреченного вечно блуждать среди диких сарацинов. Если использовать для сравнения персонажи легенд и сказок, то Клаус Гасс, обитавший в недрах танка, походил на гнома или кобольда — такой же насупленный, сердитый и брюзжащий; а Вальтер Треттау в таком случае — на недовольную жизнью Медузу Горгону.

Хруммса был похож на Хруммсу. Мир цвел и благоухал, равнодушный к мелким человеческим проблемам. Всевысокий Душара постарался на славу: широкие поля, усыпанные крупными яркими цветами, густые шелковистые травы в рост человека, мотыльки, птички… Благодать!

Морунген и Хруммса искренне наслаждались этим пейзажем.

Внезапно гармония была нарушена некой странной деталью, которая просто не могла не приковать к себе изумленный взор наблюдателя. То была какая-то серенькая невзрачная постройка, жутко похожая на вертикально поставленный гробик. Мелькнула и узенькая, вытоптанная в травах тропинка, ведущая прямо к строеньицу.

Морунген не мог проехать мимо такого чуда, тем более что вот уже полтора дня ничего, кроме мотыльков, бабочек и цветочков, он не видел, и явная примета цивилизации вызвала в нем волну нежных чувств. Даже в горле защипало. Он поплотнее прижал к горлу ларингофон и заголосил:

— Клаус, стоп машина! Там что-то есть!

Затем свесился вниз, в башню, и призывно помахал рукой Генриху:

— Генрих! Выдай мне бинокль!

Диц покопался в доверенном ему имуществе и пророкотал басом, протягивая командиру драгоценную оптику:

— Всегда пожалуйста.

Морунген жадно припал к окулярам и стал крутить настройку.

— Так, так, так… Что же это такое?

Вопрос, надо признаться, был вполне риторический, просто майор любил поговорить сам с собой — приятно же пообщаться с умным человеком. Но тут Хруммса автоматически ответил:

— Туалет «Голубая мечта»!

Дитрих в недоумении опустил бинокль и вопросительно уставился на всезнающего карлика:

— Не понял?..

Хруммса поправил свои мотоциклетные очки и виновато пожал плечами. Указал костлявой ручкой на крохотный указатель у дороги, торчавший в том месте, где от нее ответвлялась тропинка.

— Всего двести пятьдесят метров, если верить тому, что они тут написали. Вполне приличное заведение — с вывеской и рекламой.

Морунген машинально повернул голову в указанном направлении — там действительно маячил неприметный столбик с табличкой, на которой каллиграфически было выведено:

«ТОЛЬКО У НАС! WC „Химмель-блау Траум“, 250 м.»

В самом низу красовалась маленькая приписка, видимо сделанная позже и другим цветом: фюр Гельд (что означает — платный). Дитрих нахмурился и поправил головной убор.

— Это как же прикажете понимать? Кому здесь платить? — И принялся еще пристальнее рассматривать в бинокль странный домик.