Змей Двуликий

Ещё с минуту парень вслух перечислял интересующие его триггеры, выталкивающие на поверхность чужой памяти ассоциирующиеся со словами воспоминания. Элин делал это, чтобы смягчить последствия для очень немолодого человека, запомнившегося анимусу ещё в юности, проведённой в стенах Авалона. Добродушный старик не разделял знатных и ничтожных, влиятельных и незначительных, господ и рабов. Для него главным определяющим фактором был человеческий ум, а уж в этом Элин Нойр уступал лишь немногим. Были у него, конечно, свои заскоки, но в Авалоне таковые имелись, пожалуй, у всех и каждого. Самыми адекватными являлись простые горожане, для которых родной город был оплотом безопасности, стабильности и процветания, но анимусы с “низами” без острой на то необходимости не пересекались, так что окружающих их социум был воистину безумен.

А уж на этом фоне старик Дай-Коуги был сущим воплощением разумности и адекватности. Потому Элин его сейчас и пожалел, в отличии от других архивариусов, которых ещё не один день будет мучать серьёзная головная боль.

Череда заданных напрямую памяти старика вопросов очертила границы, в которых предстояло работать перерождённому, проникшему в святая святых великого города. Дай-Коуги, будучи старшим архивариусом, точно знал, в каких конкретно хранилищах находятся труды клана Мордакс в целом и Колдии в частности, а так же куда ушли вышедшие из-под руки последней труды. Список вышел серьёзный, и Элин даже забеспокоился о том, успеет ли он разобраться со всем до того, как Авалонцы покончат с суматохой за стенами. Всё-таки невообразимые способности — способностями, а действовать, когда город кишит только вернувшимися из битвы анимусами куда сложнее. А в мирное время Авалон ими именно что кишел, так как обучали здесь даже слабосилков, пусть из них и выходил лишь вспомогательный персонал, который, между тем, в этой роли был на порядок лучше обычных людей или даже воинов. Слишком уж велика была разница в силах между этими тремя кастами…

Беззвучно чертыхнувшись, перерождённый усыпил старика, после чего для пущей надёжности прошёлся тем же приёмом и по всем остальным своим жертвам. Естественно, уже спящим, но теперь сон этот стал весьма далёк от есетственного, и продлиться должен был как минимум сутки, после чего “несчастных” ждёт пробуждение физически ощущаемого желания узнать что-то новое. Между прочим, этот приём изобрёл Элин самолично, едва понял, что последствия ментальных воздействий смазываются тем активнее, чем чаще и глубже обработанный объект пользуется своим разумом. Ну а слегка простимулировать определённую часть сознания беззащитного человека Элин мог легко — даром, что половина его сегодняшних жертв обладала золотыми и серебряными рангами.

Все эти махинации отняли у анимуса ещё четверть часа, но архивы он покидал в приподнятом настроении. Благодаря образам из памяти архивариусов ему удалось не только получить информацию, но и освежить собственные воспоминания обо многих кланах и фамилиях Авалона. Элин, конечно, мог вспомнить всё это и так, но одно дело — смотреть на выцветший, тусклый отпечаток былых времён, и совсем другое — пройтись по этому отпечатку разноцветной кистью. Совсем иные ощущения и другое восприятие, более цельное, более глубокое…

Во многом благодаря этому кратковременному воодушевлению перерождённый и не заметил сразу, что вокруг архива стало подозрительно мало людей, а один конкретный, ощущающийся не таким уж и незначительным сгусток силы появился из ниоткуда и застыл прямо перед главным входом.

Он словно дожидался чего-то… или кого-то.

О том, что этим кем-то стал он сам, Элин догадался лишь тогда, когда спокойный взгляд его изумрудных глаз пересёкся с чужим, яростным, могучим и неудержимым. Прямо на замаскированного анимуса смотрел широкоплечий, но не могущий похвастаться статью мужчина, зрачки глаз которого были преобразованы подчинённым драконидом, нефициально считающимся одним из немногих негабаритных представителей высшего, абсолютного ранга.

— Небесный Дьявол. — Слова сами собой сорвались с губ перерождённого, по коже которого неуловимо стремительно пробежал чешуйчатый узор, проявившийся от вспышки всколыхнувшейся колоссальных объёмов мощи. — Осмелюсь предположить, что говорить со мной ты пока не намереваешься…

Ответом Элину стал сначала начавший проходить всё новые и новые стадии слияния со своим демоном, а после и вовсе исчезнувший противник. Там, где он стоял, каменные плиты превратились в крошево, до того неаккуратно и быстро тот сорвался с места… но перерождённого это не удивило. Он отчётливо видел каждое движение своего врага, и потому моментально подстроил сознание под заданный темп боя — и даже сверх того на случай неприятных неожиданностей.